Неточные совпадения
Так как в этом романе читателям уже не раз приходилось встречать сцены, относительно которых, при поверхностном на них взгляде, необходимо должно возникнуть предположение, что в разыгрывании их участвуют неведомые силы незримого мира, — тогда как ученым реалистам нашего времени достоверно известно, что нет никакого иного живого мира, кроме того, венцом которого мы имеем
честь числить нас самих, — то необходимо сказать, что внезапное появление Бодростиной в вагоне не должно быть относимо
к ряду необъяснимых явлений вроде зеленого платья, кирасирского мундира с разрезанною спинкой; Гордановского секрета разбогатеть, Сннтянинского кольца с соскобленною надписью; болезненного припадка Глафиры и других темных явлений, разъяснение которых остается за
автором в недоимке.
Неточные совпадения
Эти восклицания относились
к авторам — звание, которое в глазах его не пользовалось никаким уважением; он даже усвоил себе и то полупрезрение
к писателям, которое питали
к ним люди старого времени. Он, как и многие тогда,
почитал сочинителя не иначе как весельчаком, гулякой, пьяницей и потешником, вроде плясуна.
Я стал усердно искать книг, находил их и
почти каждый вечер читал. Это были хорошие вечера; в мастерской тихо, как ночью, над столами висят стеклянные шары — белые, холодные звезды, их лучи освещают лохматые и лысые головы, приникшие
к столам; я вижу спокойные, задумчивые лица, иногда раздается возглас похвалы
автору книги или герою. Люди внимательны и кротки не похоже на себя; я очень люблю их в эти часы, и они тоже относятся ко мне хорошо; я чувствовал себя на месте.
Трудно не согласиться, что «созданного» в лицах, изображаемых поэтами, бывает и всегда бывало гораздо менее, а списанного с действительности гораздо более, нежели обыкновенно предполагают; трудно не прийти
к убеждению, что поэт в отношении
к своим лицам
почти всегда только историк или
автор мемуаров.
Все празднолюбцы-эгоисты, // Себя привыкшие любить, // Врали, педанты, журналисты, // Однажды б только стали жить. // Но
автор —
честь своей отчизны, // Блюститель правого суда, // Герой, родясь однажды
к жизни, // Не умирал бы никогда.
Почти все они имеют близкое отношение
к жизни и впечатлениям
автора и потому дышат простотою и наивностью выражения, искренностью чувства, не всегда глубокого, но всегда верного, не всегда пламенного, но всегда теплого и разнообразного…