Неточные совпадения
Авенир, побродив по огороду, пошел со двора, а молодая
вдова села, пригорюнясь, у окошечка. Сурового, неприветливого мужа ей не жаль было, потому что ничего она от него во всю свою жизнь не видела, кроме угроз да попреков, и никогда ничего лучшего не ожидала от него и
в будущем. Но что же и теперь у нее впереди? Что ждет ее, одинокую,
вдовую, бесприданную,
в ее нынешних молодых годах? А жизнь так хороша, а жить так хочется, так манится, так что-то кружится-кружится перед
глазами…
Неточные совпадения
А надо заметить, что жил я тогда уже не на прежней квартире, а как только подал
в отставку, съехал на другую и нанял у одной старой женщины,
вдовы чиновницы, и с ее прислугой, ибо и переезд-то мой на сию квартиру произошел лишь потому только, что я Афанасия
в тот же день, как с поединка воротился, обратно
в роту препроводил, ибо стыдно было
в глаза ему глядеть после давешнего моего с ним поступка — до того наклонен стыдиться неприготовленный мирской человек даже иного справедливейшего своего дела.
Скорчившаяся, с поношенным и вылинялым лицом старушонка,
вдова какого-то смотрителя
в Кременчуге, постоянно и сильно пахнувшая каким-то пластырем, отвечала, унижаясь
глазами и пальцами:
За Григорием Павлычем следовали две сестры: матушка и тетенька Арина Павловна Федуляева,
в то время уже
вдова, обремененная большим семейством. Последняя ничем не была замечательна, кроме того, что раболепнее других смотрела
в глаза отцу, как будто каждую минуту ждала, что вот-вот он отопрет денежный ящик и скажет: «Бери, сколько хочешь!»
Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. Бедная женщина,
в трауре и с заплаканными
глазами, угнетенная и робкая, приходила к матери, что-то рассказывала ей и плакала. Бедняге все казалось, что она еще что-то должна растолковать судье; вероятно, это все были ненужные пустяки, на которые отец только отмахивался и произносил обычную у него
в таких случаях фразу:
Подобралась дружная ватага: десятилетний сын нищей мордовки Санька Вяхирь, мальчик милый, нежный и всегда спокойно веселый; безродный Кострома, вихрастый, костлявый, с огромными черными
глазами, — он впоследствии, тринадцати лет, удавился
в колонии малолетних преступников, куда попал за кражу пары голубей; татарчонок Хаби, двенадцатилетний силач, простодушный и добрый; тупоносый Язь, сын кладбищенского сторожа и могильщика, мальчик лет восьми, молчаливый, как рыба, страдавший «черной немочью», а самым старшим по возрасту был сын портнихи-вдовы Гришка Чурка, человек рассудительный, справедливый и страстный кулачный боец; все — люди с одной улицы.