Неточные совпадения
Он приехал в лагерь по личному приказанию государя, чтобы видеть Николая Фермора, и остался очень недоволен, что не нашел
больного. Зато он оставил записку, в которой писал, что «сегодня от был экстренно вытребован государем императором, которому благоугодно было передать на его попечение Николая Фермора, и ввиду этого он, д-р Мандт, просит Пв. Ф. Ф-ра, как только он
возвратится в лагерь и в какое бы то ни было время, тотчас пожаловать
к нему для личных объяснений».
Государь опять не забыл своего обещания. Не успел Фермор
возвратиться домой, как его уже ожидал «ездовой» из дворца, посланный Мандтом с требованием, чтобы
больной немедленно прибыл
к своему знаменитому доктору.
Лучше, кажется, уже нельзя было отправить
больного, как он отправлялся, и Павел Фермор в полном спокойствии
возвратился к своему полку в петергофский лагерь, а на третий день после проводов брата поехал
к своей тетке, которая тогда проводила лето на даче близ Сергия, и там скоро получил неожиданное известие, как отменно уберегли на пароходе его брата.
Возвратившись к больной, он сказал ей, что отец упрям, — упрямее, чем ждал он, что надобно будет действовать против него крутым образом.
Неточные совпадения
Прошло четыре года. В городе у Старцева была уже большая практика. Каждое утро он спешно принимал
больных у себя в Дялиже, потом уезжал
к городским
больным, уезжал уже не на паре, а на тройке с бубенчиками, и
возвращался домой поздно ночью. Он пополнел, раздобрел и неохотно ходил пешком, так как страдал одышкой. И Пантелеймон тоже пополнел, и чем он больше рос в ширину, тем печальнее вздыхал и жаловался на свою горькую участь: езда одолела!
Один из тузов, ездивший неизвестно зачем с ученою целью в Париж, собственными глазами видел Клода Бернара, как есть живого Клода Бернара, настоящего; отрекомендовался ему по чину, званию, орденам и знатным своим
больным, и Клод Бернар, послушавши его с полчаса, сказал: «Напрасно вы приезжали в Париж изучать успехи медицины, вам незачем было выезжать для этого из Петербурга»; туз принял это за аттестацию своих занятий и,
возвратившись в Петербург, произносил имя Клода Бернара не менее 10 раз в сутки, прибавляя
к нему не менее 5 раз «мой ученый друг» или «мой знаменитый товарищ по науке».
Гааз жил в больнице. Приходит
к нему перед обедом какой-то
больной посоветоваться. Гааз осмотрел его и пошел в кабинет что-то прописать.
Возвратившись, он не нашел ни
больного, ни серебряных приборов, лежавших на столе. Гааз позвал сторожа и спросил, не входил ли кто, кроме
больного? Сторож смекнул дело, бросился вон и через минуту
возвратился с ложками и пациентом, которого он остановил с помощию другого больничного солдата. Мошенник бросился в ноги доктору и просил помилования. Гааз сконфузился.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я отправился
к Фогтову отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его портрет. Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я
возвратился, но он уже уехал на какую-то консультацию
к больному.
Когда Розанов
возвращался в комнату
больной, в передней его встретила немка-хозяйка с претензиею, что
к ней перевезли умирающую.