Неточные совпадения
— Не сердитесь, ma tante, — и Лидия Павловна вдруг оборотилась к теткиной
гостье и сказала ей: — А вы хотели знать, был ли у Федоры роман? Я вам об этом могу рассказать. У нее был жених часовщик, но Федорушка ему отказала, потому что у нее была сестра, которая «мирилась с жизнью». У нее были «панье», брошь и серьги и двое детей. Она серьги и брошь берегла, а детей хотела стащить
в воспитательный дом, но Федора над ними сжалилась и платила за них
почти все, что получала.
Неточные совпадения
— Ну, слушайте же, что такое эти мертвые души, — сказала дама приятная во всех отношениях, и
гостья при таких словах вся обратилась
в слух: ушки ее вытянулись сами собою, она приподнялась,
почти не сидя и не держась на диване, и, несмотря на то что была отчасти тяжеловата, сделалась вдруг тонее, стала похожа на легкий пух, который вот так и полетит на воздух от дуновенья.
А потому, для избежания всего этого, будем называть даму, к которой приехала
гостья, так, как она называлась
почти единогласно
в городе N.: именно, дамою приятною во всех отношениях.
Был осенний день. Юлия только что пошла во флигель плакать, а Лаптев лежал
в кабинете на диване и придумывал, куда бы уйти. Как раз
в это время Петр доложил, что пришла Рассудина. Лаптев обрадовался очень, вскочил и пошел навстречу нежданной
гостье, своей бывшей подруге, о которой он уже
почти стал забывать. С того вечера, как он видел ее
в последний раз, она нисколько не изменилась и была все такая же.
Почтеннейшая девица не замедлила явиться
в этот же день, и Рожнов взялся сам отказать
гостье и, видно, исполнил это дело весьма добросовестно, потому что Татьяна Ивановна после довольно громкого разговора, который имела с ним первоначально
в зале, потом
в лакейской и, наконец, на крыльце, вдруг выскочила оттуда, как сумасшедшая, и целые
почти два переулка бежала, как будто бы за ней гналась целая стая бешеных собак.
Была минута, когда он
почти чувствовал смерть и готов был встретить ее как светлую
гостью: так напряглись его впечатления, таким могучим порывом закипела по пробуждении вновь его страсть, таким восторгом обдало душу его, что жизнь, ускоренная напряженною деятельностью, казалось, готова была перерваться, разрушиться, истлеть
в один миг и угаснуть навеки.