За
дорогу бабушка имела время все это сообразить и сосчитать и, совсем на этот счет успокоясь, была весела как прежде: она шутила с детьми и с Gigot, который сидел тут же в карете на передней лавочке; делала Патрикею замечания о езде, о всходах озими и тому подобном; сходила пешком на крутых спусках и, как «для моциона», так и «чтобы лошадей пожалеть», пешком же поднималась на горы, причем обыкновенно задавала французу и детям задачу: кто лучше сумеет взойти и не умориться.
Неточные совпадения
Губернатору и графу Функендорфу угрожало то же самое: в зале пробило уже два часа, а они еще не жаловали. Обладавшие аппетитом гости напрасно похаживали около окон и посматривали на открытую
дорогу, на которой должен был показаться экипаж, — однако его не было. Проходила уже и отсроченная четверть часа, и княгиня готовилась привстать и подать руку Рогожину, который имел привилегию водить
бабушку к столу, как вдруг кто-то крикнул: «Едут!»
Княгиня уехала в Петербург с маленькими детьми, с Ольгою Федотовною и с Патрикеем. Дети и Ольга помещались вместе с
бабушкою в карете, а Патрикей в устроенной сзади откидной коляске, где ему было очень покойно и откуда он с высоты мог далеко вперед видеть
дорогу и наблюдать за форейтором и за кучером. Они приехали так скоро, как только тогда было можно. В Протозаново от них никаких вестей еще не приходило.
О вольтерианцах
бабушка не полагала никакого своего мнения, потому что неверующие, по ее понятиям, были люди, «у которых смысл жизни потерян», но и масонов она не жаловала, с той точки зрения, чего-де они всё секретничают? Если они любовь к ближнему имеют, так это дело не запретное: вынь из кармана, подай да иди с богом своею
дорогой — вот было ее нехитрое правило.
И гость и хозяйка расстались настоящими друзьями, а чтобы граф еще скорее забыл свое неудачное сватовство,
бабушка дала ему на
дорогу просьбу помочь ей отыскать детям француза.
Бабушка взяла поднос и, поднеся его графу, сказала: — Любезный зять, не осудите: вы были нездоровы немножечко, позвольте мне просить вас съездить с Настей за границу — ей будет ново и полезно видеть, как живут в чужих краях; а это от меня вам на
дорогу.
Но
бабушка была непреклонна: она хотела отдать «нелюбимой дочери» все, что имела самого
дорогого, и решительно настаивала, чтобы графиня брала Ольгу.
— О, как он мне
дорог в эту минуту! — воскликнула
бабушка.
Неточные совпадения
— Bonjour, chère cousine, [Здравствуйте,
дорогая кузина (фр.).] — сказал один из гостей, войдя в комнату и целуя руку
бабушки.
— Ah! mon cher, [Ах! мой
дорогой (фр.).] — отвечала
бабушка, понизив голос и положив руку на рукав его мундира, — она, верно бы, приехала, если б была свободна делать, что хочет.
— Коли раздавят, туда и
дорога, — промолвил Базаров. — Только
бабушка еще надвое сказала. Нас не так мало, как вы полагаете.
— Простые, грубые игрушки нравились ему больше затейливых и
дорогих, — быстро-быстро и захлебываясь словами, говорил отец;
бабушка, важно качая седою, пышно причесанной головой, подтверждала, вздыхая:
Останови он тогда внимание на ней, он бы сообразил, что она идет почти одна своей
дорогой, оберегаемая поверхностным надзором тетки от крайностей, но что не тяготеют над ней, многочисленной опекой, авторитеты семи нянек,
бабушек, теток с преданиями рода, фамилии, сословия, устаревших нравов, обычаев, сентенций; что не ведут ее насильно по избитой дорожке, что она идет по новой тропе, по которой ей приходилось пробивать свою колею собственным умом, взглядом, чувством.