Неточные совпадения
Преосвященный владыко архиерей своим
правилом в главной
церкви всенощную совершал, ничего не зная, что у него в это время в приделе крали; наш англичанин Яков Яковлевич с его соизволения стоял в соседнем приделе в алтаре и, скрав нашего ангела, выслал его, как намеревался, из
церкви в шинели, и Лука с ним помчался; а дед же Марой, свое слово наблюдая, остался под тем самым окном на дворе и ждет последней минуты, чтобы, как Лука не возвратится, сейчас англичанин отступит, а Марой разобьет окно и полезет в
церковь с ломом и с долотом, как настоящий злодей.
Кроме того, мне всегда казалось удивительным то, что, насколько я знал Евангелия, те места, на которых основывались определенные
правила церкви о догматах — были места самые неясные; те же места, из которых вытекало исполнение учения, были самые определенные и ясные.
Высшая духовная иерархия деспотически
правила церковью, как чиновничество, поставленная государственной властью бюрократия, но никогда не была самоуправлением церкви, никогда не играла руководящей духовной роли.
Неточные совпадения
Он отстоял обедню, всенощную и вечерние
правила и на другой день, встав раньше обыкновенного, не пив чаю, пришел в восемь часов утра в
церковь для слушания утренних
правил и исповеди.
Церковь пострадала от землетрясения в прошедшем году, и ее теперь
поправляют, и живопись здесь — все тагалов же».
Упомянул уже я прежде, что выходил он из своей деревянной келейки на пасеке редко, даже в
церковь подолгу не являлся, и что попущали ему это якобы юродивому, не связывая его
правилом, общим для всех.
Небольшое село из каких-нибудь двадцати или двадцати пяти дворов стояло в некотором расстоянии от довольно большого господского дома. С одной стороны был расчищенный и обнесенный решеткой полукруглый луг, с другой — вид на запруженную речку для предполагаемой лет за пятнадцать тому назад мельницы и на покосившуюся, ветхую деревянную
церковь, которую ежегодно собирались
поправить, тоже лет пятнадцать, Сенатор и мой отец, владевшие этим имением сообща.
Месяца через полтора я заметил, что жизнь моего Квазимодо шла плохо, он был подавлен горем, дурно
правил корректуру, не оканчивал своей статьи «о перелетных птицах» и был мрачно рассеян; иногда мне казались его глаза заплаканными. Это продолжалось недолго. Раз, возвращаясь домой через Золотые ворота, я увидел мальчиков и лавочников, бегущих на погост
церкви; полицейские суетились. Пошел и я.