Он трясся как в лихорадке и решительно не мог слушать никаких убеждений Бенни, доказывавшего ему, что появление комиссии в коридоре, по всем вероятиям, действительно должно быть не что иное как случайность, и что «Колокол» жечь не из-за чего,
тем более, что печная труба вверху может быть закрыта, что печка станет дымить, взойдут люди, и тогда непременно родится подозрение, что они жгли что-нибудь недозволенное.
Неточные совпадения
— Не знаю, — говорил Бенни, — и не помню,
что за критический взгляд проводился на эти формы русской жизни
теми заграничными писателями, у которых я все это вычитал; но помню,
что и артель, и община, и круговая порука мне нравились все
более и
более, и я, с одной стороны, сгорал нетерпением увидать, как живут люди в общине и в артели, а с другой — приходил в отчаяние, как честные люди всего мира не видят преимуществ такого устройства перед всякими иными организациями?
Бенни в одно и
то же время занят был обдумыванием,
что бы такое ему написать пригодное для печати из английской жизни, и кипятился все
более и
более скрытым негодованием на своего партнера.
Это самодовольство Ничипоренки, после стольких доказательств его неспособности и неумения ни за
что взяться, приводило Бенни в отчаяние. Отчаяние это еще
более увеличивалось
тем,
что этот Ничипоренко, по питерским рекомендациям, был звезда, жемчужина, Голиаф, которым в Петербурге любовались, на которого надеялись и у которого заповедали Бенни учиться и брать с него пример, потому
что он-де уже все знает и научит, как и где себя держать, сообразно всяким обстоятельствам.
Опять-таки другой человек,
более серьезный,
чем Бенни, не подорожил бы, может быть, и г-ном Герценом, который, как на смех, в
ту пору доверялся людям без разбора и часто уверял других в
том, о
чем и сам не был удостоверен; но Бенни не мог сказать всю правду г-ну Герцену.
Наученный посредством своих московских столкновений,
что в среде так называвшихся тогда «постепеновцев» гораздо
более уважают
те правила жизни, в которых вырос и которые привык уважать сам Бенни, он не стал даже искать работы у литераторов-нетерпеливцев и примкнул сначала на некоторое время к редакции «Русского инвалида», которою тогда заведовали на арендном праве полковник Писаревский и Вл. Н. Леонтьев.
Было сказано ни
более ни менее как именно
то,
что здесь приводится.
Потом, когда уставщик коммуны однажды неосторожно оскорбил эту девушку, явясь в ее комнату в костюме, в котором
та не привыкла видеть мужчин, живучи в доме своего отца, — она заподозрила,
что в коммуне идет дело не об усиленном труде сообща, и, восстав против нравов коммуны, не захотела
более жить в ней.
Припомним только,
что считал смешным и «комическим» Щербина, составитель весьма хорошей, если не самой лучшей книги для русского народа, стало быть человек, способный
более,
чем чужеземец, проникать в
то,
что совершалось в нашей жизни.
Содержание под арестом в каземате съезжего дома Спасской части производило на Бенни ужасное действие,
тем более что он был арестован больной.
За сим три месяца заключения Бенни окончились, и русские жандармы отвезли его на
ту самую пограничную с Пруссиею станцию, откуда сибирский купец советовал ему уходить назад, чтобы сберечь свою жизнь, может быть, на гораздо
более дельное употребление,
чем то, которое этот «натурализованный английский субъект» сделал из нее, взяв на себя непосильный труд научить Чичиковых и Ноздревых «любить ближнего, как самого себя».
Но остается еще сказать о
том,
что сделалось известно о его кончине из другого, может
более достоверного источника, именно из уст одной очевидицы его смертного часа.
Таков рассказ очевидицы последнего томления и смерти Артура Бенни — рассказ, которого, кажется, уже нет никакого повода заподозривать в несправедливости, пристрастии или натяжках,
тем более что все это подтверждается по деталям рассказами известных людей, как Ивана Сергеевича Тургенева и Петра Дмитриевича Боборыкина.
Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно,
тем более, что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого.
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из
тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно.
Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты,
тем более он выиграет. Одет по моде.
И вдруг что-то внутри у него зашипело и зажужжало, и
чем более длилось это таинственное шипение,
тем сильнее и сильнее вертелись и сверкали его глаза.
И начал он обдумывать свое намерение, но
чем больше думал,
тем более запутывался в своих мыслях.
Легко было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее было обезоружить польскую интригу,
тем более что она действовала невидимыми подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали на неспособность русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как внимание их было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.
Масса, с тайными вздохами ломавшая дома свои, с тайными же вздохами закопошилась в воде. Казалось,
что рабочие силы Глупова сделались неистощимыми и
что чем более заявляла себя бесстыжесть притязаний,
тем растяжимее становилась сумма орудий, подлежащих ее эксплуатации.