Неточные совпадения
Дьячка Фортунатова, который так успешно побивал «разных лиц», даже и в
монастырь не посылали, да в этом и беды нет, потому что сряду стоит такой случай: «иеродиакону Николо-Беседного
монастыря (куда назначаются пьянствующие лица
белого духовенства) Палладию, за нетрезвость, самовольные отлучки из
монастыря и оскорбление настоятеля, запрещено священнослужение, ношение монашеской одежды, и он послан в другой
монастырь (тоже такой, где бес пьянства не давал братии покоя).
Таким образом,
белые, приходя в Николо-Беседный
монастырь, значит, может быть, были встречаемы известным в монашестве приветом: „Наш еси брате Исаакий, — воспляшь же с нами!“ И кто кому был здесь соблазном, а кто назидателем, про то только ты, господи, веси…»
Духова
монастыря (куда, может быть, также посылают пьяниц из
белого духовенства) Варлаам, за нетрезвость, сопровождающуюся соблазном для монастырской братии и для жителей города, запрещен на один месяц и перемещен в Перекомский
монастырь (куда опять-таки иногда посылают пьяных людей из
белого духовенства).
И с этим, что вижу, послышались мне и гогот, и ржанье, и дикий смех, а потом вдруг вихорь… взмело песок тучею, и нет ничего, только где-то тонко колокол тихо звонит, и весь как алою зарею облитый большой
белый монастырь по вершине показывается, а по стенам крылатые ангелы с золотыми копьями ходят, а вокруг море, и как который ангел по щиту копьем ударит, так сейчас вокруг всего монастыря море всколышется и заплещет, а из бездны страшные голоса вопиют: «Свят!»
Наконец, на покатости горы показалось что-то ослепительно белое. Это Фунчаль, городок на благодатном острове. Его маленькие белые домики лепятся один возле другого, словно соты в улье, в гирлянде зелени, а над ними высокие зеленые горы, на которых там и сям красуются дачи и виллы, утопающие в листве. На одной из гор стоит высокий
белый монастырь. И все это окаймлено густыми и кудрявыми тропическими деревьями.
Неточные совпадения
Прощай, свидетель падшей славы, // Петровский замок. Ну! не стой, // Пошел! Уже столпы заставы //
Белеют; вот уж по Тверской // Возок несется чрез ухабы. // Мелькают мимо будки, бабы, // Мальчишки, лавки, фонари, // Дворцы, сады,
монастыри, // Бухарцы, сани, огороды, // Купцы, лачужки, мужики, // Бульвары, башни, казаки, // Аптеки, магазины моды, // Балконы, львы на воротах // И стаи галок на крестах.
В
монастыре обыкновенно смотрели старинную церковь и взбирались на колокольню, откуда открывался далекий вид. В ясную погоду старались увидеть
белые пятнышки губернского города и излучины Днепра на горизонте.
Возле меня, по запыленной крапиве, лениво перепархивали
белые бабочки; бойкий воробей садился недалеко на полусломанном красном кирпиче и раздражительно чирикал, беспрестанно поворачиваясь всем телом и распустив хвостик; все еще недоверчивые вороны изредка каркали, сидя высоко, высоко на обнаженной макушке березы; солнце и ветер тихо играли в ее жидких ветках; звон колоколов Донского
монастыря прилетал по временам, спокойный и унылый — а я сидел, глядел, слушал — и наполнялся весь каким-то безымянным ощущением, в котором было все: и грусть, и радость, и предчувствие будущего, и желание, и страх жизни.
Напротив широкая
белая масса Страстного
монастыря, а перед ней тесная биржа лихачей и парных «голубков».
Через несколько часов лес начал редеть. Меж деревьями
забелела каменная ограда, и на расчищенной поляне показался
монастырь. Он не стоял, подобно иным обителям, на возвышенном месте. Из узких решетчатых окон не видно было обширных монастырских угодий, и взор везде упирался лишь в голые стволы и мрачную зелень сосен, опоясывавших тесным кругом ограду. Окрестность была глуха и печальна;
монастырь, казалось, принадлежал к числу бедных.