Неточные совпадения
Для моих родных и домашних навсегда
осталось тайною: как я очутился за окном. Прислуга, смотрению которой я был поручен, уверяла, что меня сманул и вытянул за окно бес;
отец мой уверял, что виною всему мое фантазерство и распущенность, за которые моя мать терпела вечные гонения; а мать… она ничего не говорила и только плакала надо мною и шептала...
С
отцом на это время
оставались только матушка да старый его денщик Окулов.
Дело было так: полк
отца вышел к смотру в таком блестящем состоянии, что осматривающему его лицу не
оставалось ничего, кроме как хвалить и благодарить.
После смерти
отца мы с матушкой
остались не только нищими, но на нас лежала вина разорения моей престарелой бабки и теток, имение которых, заложенное для моего
отца, было продано с молотка вместе с тою банею, где я так мученически страдал от бабушки и ее здоровых латышек, голые тела которых так жестоко смущали мою скромность.
Мы этого не видали: мы с матерью тогда еще
оставались в том самом городке, где скончался мой
отец и откуда мою мать теперь не выпускали за ее долг по векселю, за деньги, взятые ею на покупку новых инструментов для полкового оркестра.
Мне было некогда ждать — и я потребовал, чтобы обо мне доложили
отцу Диодору; а сам
остался в монастырском дворике.
Простаков (Скотинину). Правду сказать, мы поступили с Софьюшкой, как с сущею сироткой. После
отца осталась она младенцем. Тому с полгода, как ее матушке, а моей сватьюшке, сделался удар…
Маленькие окна подымались, и сухощавая рука старухи, которые одни только вместе с степенными
отцами оставались в избах, высовывалась из окошка с колбасою в руках или куском пирога.
Неточные совпадения
Он знал, что между
отцом и матерью была ссора, разлучившая их, знал, что ему суждено
оставаться с
отцом, и старался привыкнуть к этой мысли.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его
отца матери, ей так становилось страшно за то, что она сделала, что она не рассуждала, а, как женщина, старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами, с тем чтобы всё
оставалось по старому и чтобы можно было забыть про страшный вопрос, что будет с сыном.
Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай!
оставайся полной хозяйкой всего, что я имею; если хочешь, вернись к
отцу, — ты свободна.
«Слышь ты, Василиса Егоровна, — сказал он ей покашливая. —
Отец Герасим получил, говорят, из города…» — «Полно врать, Иван Кузмич, — перервала комендантша, — ты, знать, хочешь собрать совещание да без меня потолковать об Емельяне Пугачеве; да лих, [Да лих (устар.) — да нет уж.] не проведешь!» Иван Кузмич вытаращил глаза. «Ну, матушка, — сказал он, — коли ты уже все знаешь, так, пожалуй,
оставайся; мы потолкуем и при тебе». — «То-то, батька мой, — отвечала она, — не тебе бы хитрить; посылай-ка за офицерами».
Отец объяснял очень многословно и долго, но в памяти Клима
осталось только одно: есть желтые цветы и есть красные, он, Клим, красный цветок; желтые цветы — скучные.