— К чему это так рано? — продолжала матушка, — я не думаю, чтобы эта бездельная привычка
портить воздух, необходимый для нашего дыхания, могла приносить очень много удовольствия; но если уже ты хочешь курить, то, пожалуйста, не скрывайся и кури при мне. Это по крайней мере не будет тебя приучать иметь от матери тайны.
Сняв сапог, развернув онучу, он
испортил воздух крепким запахом пота, Самгин отодвинулся в сторону, но возница предупредил его:
— Чем это тут пахнет, а? Кто знает, как сказать по — немецки «пахнет»? Колубовский! Ты знаешь, как по — немецки «пахнет»? А как по — немецки: «
портить воздух»? А как сказать: «ленивый ученик»? А как сказать: «ленивый ученик испортил воздух в классе»? А как по — немецки «пробка»? А как сказать: «мы заткнем ленивого ученика пробкой»?.. Колубовский, ты понял? Колубовский, иди сюда, komm her, mein lieber Kolubowski. Hy-y!..
Там, где люди живут, бывает дурной дух; если бы не было ветра, дух этот так и оставался бы. А придет ветер, разгонит дурной дух и принесет из лесов и с полей хороший, чистый воздух. Если бы не было ветра, люди бы надышали и
испортили воздух. Воздух все бы стоял на месте, и людям надо бы уходить из того места, где они надышали.
Неточные совпадения
«Я, говорю,
воздуху вашего не
порчу, а башмаки закажу и уйду».
— То ли дело нюхануть! И везде можно, и дома
воздух не
портишь… А главное, дешево и сердито!
Конечно, эта ласка и «жаль» относилась большей частью к юнкерам первой роты, которые оказывались и ростом поприметнее и наружностью покраше. Но командир ее Алкалаев почему-то вознегодовал и вскипел. Неизвестно, что нашел он предосудительного в свободном ласковом обращении веселых юнкеров и развязных крестьянок на открытом
воздухе, под пылающим небом: нарушение ли какого-нибудь параграфа военного устава или
порчу моральных устоев? Но он защетинился и забубнил:
Все горожане возмущались жадностью мужиков, много говорили о том, что воля всё больше
портит их, обращаясь к старым крестьянам, часто называли их снохачами; в
воздухе, точно летучие мыши, трепетали бранные, ехидные слова, и пёстрые краски базара словно линяли в едком тумане общего раздражения.
Хотя трудно с этим согласиться, но положим, что такая уверенность справедлива, да для рыбы эта отрава очень вредна: та, которая наглоталась кукольванца много, умирает скоро, всплывает наверх, бывает собрана и съедена; но несравненно большая часть окормленной рыбы в беспамятстве забивается под берега, под коряги и камни, под кусты и корни дерев, в густые камыши и травы, растущие иногда на глубоких местах — и умирает там, непримеченная самими отравителями, следовательно пропадает совершенно даром и гниением
портит воду и
воздух.