Неточные совпадения
Нрава Домна Платоновна была самого общительного, веселого, доброго, необидчивого и простодушно-суеверного. Характер у нее был мягкий и сговорчивый; натура в основании своем честная и довольно прямая, хотя, разумеется, была у нее, как у русского человека, и
маленькая лукавинка. Труд и хлопоты были
сферою, в которой Домна Платоновна жила безвыходно. Она вечно суетилась, вечно куда-то бежала, о чем-то думала, что-то такое соображала или приводила в исполнение.
— А мне кажется, вы все это напустили на себя, — отвечал я, — а в сущности, если захотите, можете сделать и вы много полезного в той
маленькой сфере, которая назначена для нашей деятельности.
Вам говорят о благодеяниях свободного труда, но в то же время приурочивают его действие к такой бесконечно
малой сфере, что, в сущности, выходит лишь замаскированный крепостной труд.
Неточные совпадения
Два-три десятка детей ее возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз-навсегда
маленькую Ассоль из
сферы своего покровительства и внимания.
Приземистая,
маленькая, но довольно кругленькая фигурка дяди Якова Львовича была какой-то конкрет недостижимого величия духа и благородства чувств и мыслей, которые он вырабатывал не головою, а точно принес их откуда-то готовые из других, высших, надземных
сфер.
Нужно родиться в культурном обществе для того, чтобы найти в себе терпение всю жизнь жить среди него и не пожелать уйти куда-нибудь из
сферы всех этих тяжелых условностей, узаконенных обычаем
маленьких ядовитых лжей, из
сферы болезненных самолюбий, идейного сектантства, всяческой неискренности, — одним словом, из всей этой охлаждающей чувство, развращающей ум суеты сует.
Свобода же, сопротивляющаяся беспредельной власти закона во всех
сферах жизни, есть, наоборот, выражение закона
малого числа, она прежде всего интересна для духовной аристократии, составляющей меньшинство.
В университет я заглядывал на некоторых профессоров. Но студенчество (не так, как в последние годы) держало себя тихо и, к чести тогдашних поколений, не срамило себя взрывами нетерпимого расового ненавистничества. Университет и академические
сферы совсем не проявляли себя в общем ходе столичной жизни, гораздо
меньше, чем в Париже, чем даже в Москве в конце 60-х годов.