Неточные совпадения
Я передаю вам дальнейший рассказ Домны Платоновны, чтобы немножко вас позабавить и, может быть, дать вам случай один
лишний раз призадуматься над этой тупой, но страшной силой «петербургских обстоятельств», не только создающих и выработывающих Домну Платоновну, но еще предающих в ее руки лезущих в воду, не спрося броду, Леканид, для которых здесь Домна становится тираном, тогда как во всяком другом месте она сама чувствовала бы
себя перед каждою из них парией или много что шутихой.
Неточные совпадения
Он понимал, что Алина спрашивает лишь для того, чтоб
лишний раз обратить внимание на
себя, но это казалось ему естественным, оправданным и даже возбуждало в нем сочувствие девушке.
— Я это знаю от нее же, мой друг. Да, она — премилая и умная. Mais brisons-là, mon cher. Мне сегодня как-то до странности гадко — хандра, что ли? Приписываю геморрою. Что дома? Ничего? Ты там, разумеется, примирился и были объятия? Cela va sanà dire. [Это само
собой разумеется (франц.).] Грустно как-то к ним иногда бывает возвращаться, даже после самой скверной прогулки. Право, иной
раз лишний крюк по дождю сделаю, чтоб только подольше не возвращаться в эти недра… И скучища же, скучища, о Боже!
Одним словом, Анфуса Гавриловна оказалась настоящим полководцем, хотя гость уже давно про
себя прикинул в уме всех трех сестер: младшая хоть и взяла и красотой и удалью, а еще невитое сено, икона и лопата из нее будет; средняя в самый
раз, да только ленива, а растолстеет — рожать будет трудно; старшая, пожалуй, подходящее всех будет, хоть и жидковата из
себя и модничает
лишнее.
Сам Евгений Павлович, выехавший за границу, намеревающийся очень долго прожить в Европе и откровенно называющий
себя «совершенно
лишним человеком в России», — довольно часто, по крайней мере в несколько месяцев
раз, посещает своего больного друга у Шнейдера; но Шнейдер всё более и более хмурится и качает головой; он намекает на совершенное повреждение умственных органов; он не говорит еще утвердительно о неизлечимости, но позволяет
себе самые грустные намеки.
— Ну вот, я и подумал: а ведь каждую из этих женщин любой прохвост, любой мальчишка, любой развалившийся старец может взять
себе на минуту или на ночь, как мгновенную прихоть, и равнодушно еще в
лишний, тысяча первый
раз осквернить и опоганить в ней то, что в человеке есть самое драгоценное — любовь…