Неточные совпадения
На полу под ним разостлан был
широкий ковер, разрисованный пестрыми арабесками; — другой персидский ковер висел на стене, находящейся против окон, и на нем развешаны были пистолеты, два турецкие ружья, черкесские шашки и
кинжалы, подарки сослуживцев, погулявших когда-то за Балканом… на мраморном камине стояли три алебастровые карикатурки Паганини, Иванова и Россини… остальные стены были голые, кругом и вдоль по ним стояли
широкие диваны, обитые шерстяным штофом пунцового цвета; — одна единственная картина привлекала взоры, она висела над дверьми, ведущими в спальню; она изображала неизвестное мужское лицо, писанное неизвестным русским художником, человеком, не знавшим своего гения и которому никто об нем не позаботился намекнуть.
Неточные совпадения
Человек в сером армяке, подпоясанный пестрым кушаком, из-за которого виднелась рукоятка
широкого турецкого
кинжала, лежал на снегу; длинная винтовка в суконном чехле висела у него за спиною, а с правой стороны к поясу привязана была толстая казацкая плеть; татарская шапка, с густым околышем, лежала подле его головы. Собака остановилась подле него и, глядя пристально на наших путешественников, начала выть жалобным голосом.
Рядом с ним ехал высокий и худощавый человек в зеленом сюртуке, подпоясанный также кушаком, за которым заткнут был
широкой черкесской
кинжал.
Дилетаев начал прощаться. Хозяйка подала ему свою белую и полную ручку, которую тот поцеловал и, расшаркавшись, вышел молодцом. Отсюда он завернул к Никону Семенычу, которого застал в довольно странном костюме, а именно: в пунцовых шелковых шальварах, в полурасстегнутой сорочке и в какой-то греческой шапочке. На талии был обернут, несколько раз, яхонтового цвета
широкий кушак, за которым был заткнут
кинжал. При входе Аполлоса Михайлыча он что-то декламировал.
«Я!» — молвил витязь черноокий, // Схватившись за
кинжал широкий, // И в изумлении немом // Толпа раздвинулась кругом. // «Я знаю князя! Я решился!.. // Две ночи здесь ты жди меня: // Хаджи бесстрашный не садился // Ни разу даром на коня. // Но если я не буду к сроку, // Тогда обет мой позабудь, // И об душе моей пророку // Ты помолись, пускаясь в путь».
На другой день кружок, собравшийся в доме Сурминых, сидел за вечерним чаем. Распахнулась дверь, и влетела молодая девушка, довольно интересной, шикарной наружности, в бархатном малиновом кепи, в перчатках с
широкими раструбами, по образцу кучерских. За поясом блестел маленький
кинжал с золотою ручкой. При входе в комнату, она разразилась хохотом, так что все тут бывшие вздрогнули.