Неточные совпадения
Поплачет Алварец, поплачет, покричит,
Порвет седые
волосы… и не узнает,
Где
дочь его… ха! ха! ха! ха! победа!..
Нет! за гробом
Проклятие отцовское не тронет!
За гробом есть другой отец!.. прощаю
Тебя, когда тебя не будет
Между живых… пусть тень твоя не бродит
Вокруг меня, не отгоняет сон
От глаз моих, пусть ужас не подымет
Седые
волосы, покрытые тобою
Стыдом и поношеньем — нет! в могиле
Проклятие отцовское не тронет!
Там есть другой судья… прощаю,
Прощаю,
дочь моя… о небо! небо!
Ушел! — и деньги взял, и сына взял,
Оставил с мрачною угрозой!.. о творец!
О бог Ерусалима! — я терпел —
Но я отец! —
Дочь лишена рассудка,
Сын на краю позорныя могилы,
Имение потеряно… о боже! боже!
Нет! Аврааму было легче самому
На Исаака нож поднять… чем мне!..
Рвись сердце! рвись! прошу тебя — и вы
Долой густые
волосы, чтоб гром
Небес разил открытое чело!
— Ты видела меня во сне, моя голубка! — повторила Анжелика Сигизмундовна, пряча свое лицо в распустившихся
волосах дочери, чтобы скрыть следы слез. — Что же тебе снилось?
— Не на ту, не на ту, Гавриловна, Катя, — тотчас же заговорила Наталья Николаевна, обращаясь к девушкам, стелившим постель, и одной рукой, как будто мимоходом, оправляя взбившиеся
волосы дочери.
Неточные совпадения
— Эти глупые шиньоны! До настоящей
дочери и не доберешься, а ласкаешь
волосы дохлых баб. Ну что, Долинька, — обратился он к старшей
дочери, — твой козырь что поделывает?
— А пословица? — сказал князь, давно уж прислушиваясь к разговору и блестя своими маленькими насмешливыми глазами, — при
дочерях можно:
волос долог….
— Этого я, изредка, вижу. Ты что молчишь? — спросила Марина Дуняшу, гладя ее туго причесанные
волосы, — Дуняша прижалась к ней, точно подросток
дочь к матери. Марина снова начала допрашивать:
Вы удивительно успели постареть и подурнеть в эти девять лет, уж простите эту откровенность; впрочем, вам и тогда было уже лет тридцать семь, но я на вас даже загляделся: какие у вас были удивительные
волосы, почти совсем черные, с глянцевитым блеском, без малейшей сединки; усы и бакены ювелирской отделки — иначе не умею выразиться; лицо матово-бледное, не такое болезненно бледное, как теперь, а вот как теперь у
дочери вашей, Анны Андреевны, которую я имел честь давеча видеть; горящие и темные глаза и сверкающие зубы, особенно когда вы смеялись.
Надежда Васильевна, старшая
дочь Бахаревых, была высокая симпатичная девушка лет двадцати. Ее, пожалуй, можно было назвать красивой, но на Маргариту она уже совсем не походила. Сравнение Хионии Алексеевны вызвало на ее полном лице спокойную улыбку, но темно-серые глаза, опушенные густыми черными ресницами, смотрели из-под тонких бровей серьезно и задумчиво. Она откинула рукой пряди светло-русых гладко зачесанных
волос, которые выбились у нее из-под летней соломенной шляпы, и спокойно проговорила: