Неточные совпадения
Один… так точно! — Измаил!
Безвестной думой угнетаем,
Он солнце
тусклое следил,
Как мы нередко провождаем
Гостей докучливых; на нем
Черкесский панцырь и шелом,
И пятна крови омрачали
Местами
блеск военной стали.
Младую голову Селим
Вождю склоняет на колени;
Он всюду следует за ним,
Хранительной подобно тени;
Никто ни ропота, ни пени
Не слышал на его устах…
Боится он или устанет,
На Измаила только взглянет —
И весел труд ему и страх!
В солнечные дни
тусклый блеск угля в пазах испещряет дом чёрными гримасами, в дожди по гладким брёвнам обильно текут ржавые, рыжие слёзы. Окна нижнего этажа наглухо забиты досками, сквозь щели угрюмо сверкают радужные стёкла, за стёклами — густая тьма, и в ней живёт Собачья Матка.
В сумрак — за каплей капля смолы // Падает с легким треском! // Лица, скрытые облаком мглы, // Озаряются
тусклым блеском! // Капля за каплей, искра за искрой! // Чистый, смолистый дождь! // Где ты, сверкающий, быстрый, // Пламенный вождь!
Вся внутренность Успенского собора стояла еще у Серафимы перед глазами: громадный, уходящий вверх иконостас, колонны,
тусклый блеск позолоты, куда ни кинешь взгляд, что-то «индийское», определила она, когда вышла на площадь к Красному крыльцу.
Неточные совпадения
Втроем вышли на крыльцо, в приятный лунный холод, луна богато освещала бархатный
блеск жирной грязи,
тусклое стекло многочисленных луж, линию кирпичных домов в два этажа, пестро раскрашенную церковь. Денисов сжал руку Самгина широкой, мягкой и горячей ладонью и спросил:
Помню я другой разговор «у забора». На этот раз Раиса привела с собою свою глухонемую сестричку. Это был хорошенький ребенок с огромными, удивленными глазами и целой громадой черных
тусклых волос на маленькой головке (у Раисы волосы были тоже черные — и тоже без
блеска). Латкин был уже поражен параличом.
И, как меркнет свеча в
блеске взошедшего солнца,
тусклой и темной казалась молодость и жизнь перед тем великим и лучезарным, что должно озарить ее скромную голову. Нет оправдания.
Чрезвычайно густые черные волосы без всякого
блеска, впалые, тоже черные и
тусклые, но прекрасные глаза, низкий выпуклый лоб, орлиный нос, зеленоватая бледность гладкой кожи, какая-то трагическая черта около тонких губ и в слегка углубленных щеках, что-то резкое и в то же время беспомощное в движениях, изящество без грации… в Италии все это не показалось бы мне необычайным, но в Москве, у Пречистенского бульвара, просто изумило меня!
Лицо ее преобразилось: оно стало вдруг, в мгновение ока, и необычайно красиво и страшно; каким-то веселым и холодным
блеском —
блеском стали — заблестели ее
тусклые глаза; недавно еще трепетавшие губы сжались в одну прямую, неумолимо-строгую черту.