Ольге Федотовне, разумеется, нелегко было скрывать, что она любит богослова; чем она тщательнее
хоронила в себе эту тайну своего сердца, тем чистое чувство ее сильнее росло и крепло в этих похоронках и бунтливо рвалось наружу.
Но робкий нрав ребенка, притом всегдашний гнет, под влиянием которого находился он, и, вдобавок, грубые насмешки, с которыми встречены первые его попытки высказать окружающим все, что лежало на сердце, невольно заставили его
хоронить в себе самом свои впечатления и не выбрасывать их наружу.
Неточные совпадения
«Жениться? Ну… зачем же нет? // Оно и тяжело, конечно, // Но что ж, он молод и здоров, // Трудиться день и ночь готов; // Он кое-как
себе устроит // Приют смиренный и простой // И
в нем Парашу успокоит. // Пройдет, быть может, год-другой — // Местечко получу — Параше // Препоручу хозяйство наше // И воспитание ребят… // И станем жить, и так до гроба // Рука с рукой дойдем мы оба, // И внуки нас
похоронят…»
— Вчера там, — заговорила она, показав глазами на окно, —
хоронили мужика. Брат его, знахарь, коновал, сказал… моей подруге: «Вот, гляди, человек сеет, и каждое зерно, прободая землю, дает хлеб и еще солому оставит по
себе, а самого человека зароют
в землю, сгниет, и — никакого толку».
— То же самое желание скрыть от самих
себя скудость природы я вижу
в пейзажах Левитана,
в лирических березках Нестерова,
в ярко-голубых тенях на снегу. Снег блестит, как обивка гробов,
в которых
хоронят девушек, он — режет глаза, ослепляет, голубых теней
в природе нет. Все это придумывается для самообмана, для того, чтоб нам уютней жилось.
— Я удивляюсь, mon ange, — говорила она однажды Зосе, — что вам за охота
похоронить себя летом
в четырех стенах, когда вы имеете полную возможность устроиться совершенно иначе, как восточная царица… Да!..
А все-таки как ни будем мы злы, чего не дай Бог, но как вспомним про то, как мы
хоронили Илюшу, как мы любили его
в последние дни и как вот сейчас говорили так дружно и так вместе у этого камня, то самый жестокий из нас человек и самый насмешливый, если мы такими сделаемся, все-таки не посмеет внутри
себя посмеяться над тем, как он был добр и хорош
в эту теперешнюю минуту!