Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины
от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна
на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки;
солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить
от грозовой тучи; но над
солнцем была кровавая полоса,
на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Верстах в трех
от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это — ворота, образованные природой; они подымаются
на высоком холме, и заходящее
солнце сквозь них бросает
на мир свой последний пламенный взгляд.
Я, как матрос, рожденный и выросший
на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный
на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное
солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там
на бледной черте, отделяющей синюю пучину
от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся
от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…
Неточные совпадения
Остановившись и взглянув
на колебавшиеся
от ветра вершины осины с обмытыми, ярко блистающими
на холодном
солнце листьями, она поняла, что они не простят, что всё и все к ней теперь будут безжалостны, как это небо, как эта зелень.
Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя
на ярком
солнце шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими домиками с резными князьками; старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми ветвями
от снега, казалось, были разубраны в новые торжественные ризы.
На утро поднявшееся яркое
солнце быстро съело тонкий ледок, подернувший воды, и весь теплый воздух задрожал
от наполнивших его испарений отжившей земли.
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе,
на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося
солнца, и резкие очертания заборов и углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые тени, падавшие
от домов и
от дерев, и
от кустов, и
от самых борозд картофеля.
Река то, верная своим высоким берегам, давала вместе с ними углы и колена по всему пространству, то иногда уходила
от них прочь, в луга, затем, чтобы, извившись там в несколько извивов, блеснуть, как огонь, перед
солнцем, скрыться в рощи берез, осин и ольх и выбежать оттуда в торжестве, в сопровожденье мостов, мельниц и плотин, как бы гонявшихся за нею
на всяком повороте.