Неточные совпадения
И точно, что
касается до этой благородной боевой одежды,
я совершенный денди: ни одного галуна лишнего; оружие ценное в простой отделке, мех на шапке
не слишком длинный,
не слишком короткий; ноговицы и черевики пригнаны со всевозможной точностью; бешмет белый, черкеска темно-бурая.
Я не обращал внимание на ее трепет и смущение, и губы мои
коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего
не сказала; мы ехали сзади: никто
не видал. Когда мы выбрались на берег, то все пустились рысью. Княжна удержала свою лошадь;
я остался возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но
я поклялся
не говорить ни слова — из любопытства.
Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения.
Это до
меня не касается,
я не смею осуждать вас, потому что дочь моя хотя невинно, но была этому причиной.
Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума
не мешает решительности характера — напротив, что до
меня касается, то
я всегда смелее иду вперед, когда
не знаю, что
меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего
не случится — а смерти
не минуешь!
Внутри себя — неслышно, отчаянно, громко — я кричал ей это. Она сидела через стол, напротив — и она даже ни разу
не коснулась меня глазами. Рядом с ней — чья-то спело-желтая лысина. Мне слышно (это — I):
«Давно
не касался я записей моих, занятый пустою надеждой доплыть куда-то вопреки течению; кружился-кружился и ныне, искалечен о подводные камни и крутые берега, снова одинок и смотрю в душу мою, как в разбитое зеркало. Вот — всю жизнь натуживался людей понять, а сам себя — не понимаю, в чём начало моё — не вижу и ничего ясного не могу сказать о себе».
Ананий Яковлев. Я еще даве, Калистрат Григорьев, говорил тебе
не касаться меня. По твоим летам да по рассудку тебе на хорошее бы надо наставлять нас, молодых людей, а ты к чему человека-то подводишь! Не мне себя надо почувствовать, а тебе! Когда стыд-то совсем потерял, так хоть бы о седых волосах своих вспомнил: не уйдешь могилы-то, да и на том свету будешь… Может, и огня-то там не достанет такого, чтобы прожечь да пропалить тебя за все твои окаянства!
Моя задача была такова. Нужно, чтобы я убил Алексея; нужно, чтобы Татьяна Николаевна видела, что это именно я убил ее мужа, и чтобы вместе с тем законная кара
не коснулась меня. Не говоря уже о том, что наказание дало бы Татьяне Николаевне лишний повод посмеяться, я вообще совершенно не хотел каторги. Я очень люблю жизнь.
Пусть человек не думает легкомысленно о зле, говоря в сердце своем: «я так далек от зла, что оно
не коснется меня». Малыми каплями наполняется водяной сосуд: весь наполняется злом безумец, мало-помалу творя злое.
Неточные совпадения
— Что же
касается до того, что тебе это
не нравится, то извини
меня, — это наша русская лень и барство, а
я уверен, что у тебя это временное заблуждение, и пройдет.
—
Я только хочу сказать, что те права, которые
меня… мой интерес затрагивают,
я буду всегда защищать всеми силами; что когда у нас, у студентов, делали обыск и читали наши письма жандармы,
я готов всеми силами защищать эти права, защищать мои права образования, свободы.
Я понимаю военную повинность, которая затрагивает судьбу моих детей, братьев и
меня самого;
я готов обсуждать то, что
меня касается; но судить, куда распределить сорок тысяч земских денег, или Алешу-дурачка судить, —
я не понимаю и
не могу.
— Нет, вы
не хотите, может быть, встречаться со Стремовым? Пускай они с Алексеем Александровичем ломают копья в комитете, это нас
не касается. Но в свете это самый любезный человек, какого только
я знаю, и страстный игрок в крокет. Вот вы увидите. И, несмотря на смешное его положение старого влюбленного в Лизу, надо видеть, как он выпутывается из этого смешного положения! Он очень мил. Сафо Штольц вы
не знаете? Это новый, совсем новый тон.
— Хорошо,
я поговорю. Но как же она сама
не думает? — сказала Дарья Александровна, вдруг почему-то при этом вспоминая странную новую привычку Анны щуриться. И ей вспомнилось, что Анна щурилась, именно когда дело
касалось задушевных сторон жизни. «Точно она на свою жизнь щурится, чтобы
не всё видеть», подумала Долли. — Непременно,
я для себя и для нее буду говорить с ней, — отвечала Дарья Александровна на его выражение благодарности.
Я помню море пред грозою: // Как
я завидовал волнам, // Бегущим бурной чередою // С любовью лечь к ее ногам! // Как
я желал тогда с волнами //
Коснуться милых ног устами! // Нет, никогда средь пылких дней // Кипящей младости моей //
Я не желал с таким мученьем // Лобзать уста младых Армид, // Иль розы пламенных ланит, // Иль перси, полные томленьем; // Нет, никогда порыв страстей // Так
не терзал души моей!