Неточные совпадения
Посмотрите, вот нас двое умных
людей; мы знаем заранее, что обо всем можно
спорить до бесконечности, и потому не
спорим; мы знаем почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово — для нас целая история; видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку.
— Господа! — сказал он (голос его был спокоен, хотя тоном ниже обыкновенного), — господа! к чему пустые
споры? Вы хотите доказательств: я вам предлагаю испробовать на себе, может ли
человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута… Кому угодно?
Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда
люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных
спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
На вопрос о том, как разрешить постоянные между
людьми споры о том, чтò добро и чтò зло, учение Христа отвечает тем, что так как человек не может несомненно определить зло, то он и не должен стараться злом насилия побеждать то, что он считает злом.
Неточные совпадения
— Почему же? Мне кажется, что для образованных
людей, — сказал Михайлов, —
спора уже не может существовать.
Левин часто замечал при
спорах между самыми умными
людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно, с начала
спора, было известно им, но что они любят разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не быть оспоренными.
Теперь, присутствуя на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не
спорить, а сколько возможно понять то дело, которым с такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие
люди. С тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в деле выборов он предполагал и искал серьезного значения.
Он был верующий
человек, интересовавшийся религией преимущественно в политическом смысле, а новое учение, позволявшее себе некоторые новые толкования, потому именно, что оно открывало двери
спору и анализу, по принципу было неприятно ему.
«С братом теперь не будет той отчужденности, которая всегда была между нами, —
споров не будет; с Кити никогда не будет ссор, с гостем, кто бы он ни был, буду ласков и добр, с
людьми, с Иваном — всё будет другое».