Неточные совпадения
Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских
красавиц и был любим — но их
любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто…
Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь
любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу и на которой никогда не женюсь? К чему это женское кокетство? Вера меня любит больше, чем княжна Мери будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непобедимой
красавицей, то, может быть, я бы завлекся трудностью предприятия…
Зато
любовь красавиц нежных // Надежней дружбы и родства: // Над нею и средь бурь мятежных // Вы сохраняете права. // Конечно так. Но вихорь моды, // Но своенравие природы, // Но мненья светского поток… // А милый пол, как пух, легок. // К тому ж и мнения супруга // Для добродетельной жены // Всегда почтенны быть должны; // Так ваша верная подруга // Бывает вмиг увлечена: // Любовью шутит сатана.
— Ну так воля твоя, — он решит в его пользу. Граф, говорят, в пятнадцати шагах пулю в пулю так и сажает, а для тебя, как нарочно, и промахнется! Положим даже, что суд божий и попустил бы такую неловкость и несправедливость: ты бы как-нибудь ненарочно и убил его — что ж толку? разве ты этим воротил бы
любовь красавицы? Нет, она бы тебя возненавидела, да притом тебя бы отдали в солдаты… А главное, ты бы на другой же день стал рвать на себе волосы с отчаяния и тотчас охладел бы к своей возлюбленной…
Неточные совпадения
В
красавиц он уж не влюблялся, // А волочился как-нибудь; // Откажут — мигом утешался; // Изменят — рад был отдохнуть. // Он их искал без упоенья, // А оставлял без сожаленья, // Чуть помня их
любовь и злость. // Так точно равнодушный гость // На вист вечерний приезжает, // Садится; кончилась игра: // Он уезжает со двора, // Спокойно дома засыпает // И сам не знает поутру, // Куда поедет ввечеру.
Я знал
красавиц недоступных, // Холодных, чистых, как зима, // Неумолимых, неподкупных, // Непостижимых для ума; // Дивился я их спеси модной, // Их добродетели природной, // И, признаюсь, от них бежал, // И, мнится, с ужасом читал // Над их бровями надпись ада: // Оставь надежду навсегда. // Внушать
любовь для них беда, // Пугать людей для них отрада. // Быть может, на брегах Невы // Подобных дам видали вы.
Поклонник славы и свободы, // В волненье бурных дум своих, // Владимир и писал бы оды, // Да Ольга не читала их. // Случалось ли поэтам слезным // Читать в глаза своим любезным // Свои творенья? Говорят, // Что в мире выше нет наград. // И впрямь, блажен любовник скромный, // Читающий мечты свои // Предмету песен и
любви, //
Красавице приятно-томной! // Блажен… хоть, может быть, она // Совсем иным развлечена.
Казалось, суровая душа Пугачева была тронута. «Ин быть по-твоему! — сказал он. — Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай. Возьми себе свою
красавицу; вези ее, куда хочешь, и дай вам бог
любовь да совет!»
Его гнал от обрыва ужас «падения» его сестры, его
красавицы, подкошенного цветка, — а ревность, бешенство и более всего новая, неотразимая красота пробужденной Веры влекли опять к обрыву, на торжество
любви, на этот праздник, который, кажется, торжествовал весь мир, вся природа.