Безобразный нищий всё еще
стоял в дверях, сложа руки, нем и недвижим — на его ресницах блеснула слеза: может быть первая слеза — и слеза отчаяния!.. Такие слезы истощают душу, отнимают несколько лет жизни, могут потопить в одну минуту миллион сладких надежд! они для одного человека — что был Наполеон для вселенной: в десять лет он подвинул нас целым веком вперед.
Неточные совпадения
Дверь в комнату Ольги была затворена; он дернул, и крючок расскочился; она
стояла на коленах, закрыв лицо руками и положив голову на кровать; она не слыхала, как он взошел, потому что произнесла следующие слова: «отец мой! не вини меня…»
Смерклось; подали свеч; поставили на стол разные закуски и медный самовар; Борис Петрович был
в восхищении, жена его не знала, как угостить милого приезжего;
дверь в гостиную, до половины растворенная, пропускала яркую полосу света
в соседнюю комнату, где по стенам чернели высокие шкафы, наполненные домашней посудой;
в этой комнате, у
дверей, на цыпочках
стояла Ольга и смотрела на Юрия, и больше нежели пустое любопытство понудило ее к этому…
Направо, между царскими и боковыми
дверьми, был нерукотворенный образ спасителя, удивительной величины; позолоченный оклад, искусно выделанный, сиял как жар, и множество свечей, расставленных на висящем паникадиле, кидали красноватые лучи на возвышающиеся части мелкой резьбы, или на круглые складки одежды; перед самым образом
стояла железная кружка, — это была милость у ног спасителя, — и над ней внизу образа было написано крупными, выпуклыми буквами: приидите ко мне
вcи труждающиеся и аз успокою вы!
Он повернулся и быстро пустился назад по той же дороге; взойдя на двор, он, не будучи никем замечен, отвязал лучшую лошадь, вскочил на нее и пустился снова через огород, проскакал гумно, махнул рукою удивленной хозяйке, которая еще
стояла у
дверей овина, и, перескочив через ветхий, обвалившийся забор, скрылся
в поле как молния; несколько минут можно было различить мерный топот скачущего коня… он постепенно становился тише и тише, и наконец совершенно слился с шепотом листьев дубравы.
Он машинально перевел полицейскому слова записки и подвинулся к двери, очень хотелось уйти, но полицейский
стоял в двери и рычал все более громко, сердито, а Дуняша уговаривала его:
Неточные совпадения
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к тебе
в дом целый полк на
постой. А если что, велит запереть
двери. «Я тебя, — говорит, — не буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а вот ты у меня, любезный, поешь селедки!»
Вскочила, испугалась я: //
В дверях стоял в халатике // Плешивый человек. // Скоренько я целковенький // Макару Федосеичу // С поклоном подала: // «Такая есть великая // Нужда до губернатора, // Хоть умереть — дойти!»
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной,
в глянцовом кожане, с трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей
стоял, отворив дверцу. Швейцар
стоял, держа наружную
дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.
— Пусти, пусти, поди! — заговорила она и вошла
в высокую
дверь. Направо от
двери стояла кровать, и на кровати сидел, поднявшись, мальчик
в одной расстегнутой рубашечке и, перегнувшись тельцем, потягиваясь, доканчивал зевок.
В ту минуту, как губы его сходились вместе, они сложились
в блаженно-сонную улыбку, и с этою улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад.
Но это говорили его вещи, другой же голос
в душе говорил, что не надо подчиняться прошедшему и что с собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого голоса, он подошел к углу, где у него
стояли две пудовые гири, и стал гимнастически поднимать их, стараясь привести себя
в состояние бодрости. За
дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.