Неточные совпадения
— Не сам ли он
создал свое могущество? какая слава, если б он избрал
другое поприще, если б то, что сделал
для своей личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду одну цель — смерть трех человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только
для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что
для Вадима всё заключалось в его сердце!
Неточные совпадения
Но происшествие это было важно в том отношении, что если прежде у Грустилова еще были кое-какие сомнения насчет предстоящего ему образа действия, то с этой минуты они совершенно исчезли. Вечером того же дня он назначил Парамошу инспектором глуповских училищ, а
другому юродивому, Яшеньке, предоставил кафедру философии, которую нарочно
для него
создал в уездном училище. Сам же усердно принялся за сочинение трактата:"О восхищениях благочестивой души".
Ну, Софьюшка, мой
друг, // Какая у меня арапка
для услуг: // Курчавая! горбом лопатки! // Сердитая! все ко́шачьи ухватки! // Да как черна! да как страшна! // Ведь
создал же господь такое племя! // Чорт сущий; в девичей она; // Позвать ли?
Дальше он доказывал, что, конечно, Толстой — прав: студенческое движение — щель, сквозь которую большие дела не пролезут, как бы усердно ни пытались протиснуть их либералы. «Однако и юношеское буйство, и тихий ропот отцов, и умиротворяющая деятельность Зубатова, и многое
другое — все это ручейки незначительные, но следует помнить, что маленькие речушки, вытекая из болот,
создали Волгу, Днепр и
другие весьма мощные реки. И то, что совершается в университетах, не совсем бесполезно
для фабрик».
— Вы ошибаетесь, Игнатий Львович, — невозмутимо продолжал Альфонс Богданыч. — Вы из ничего
создали колоссальные богатства в течение нескольких лет. Я не обладаю такими счастливыми способностями и должен был употребить десятки лет
для создания собственной компании. Нам, надеюсь, не будет тесно, и мы будем полезны
друг другу, если этого, конечно, захотите вы… Все зависит от вас…
По приезде домой жизнь Ивана Федоровича решительно изменилась и пошла совершенно
другою дорогою. Казалось, натура именно
создала его
для управления осьмнадцатидушным имением. Сама тетушка заметила, что он будет хорошим хозяином, хотя, впрочем, не во все еще отрасли хозяйства позволяла ему вмешиваться. «Воно ще молода дытына, — обыкновенно она говаривала, несмотря на то что Ивану Федоровичу было без малого сорок лет, — где ему все знать!»