Неточные совпадения
Друг твоего
отца отрыл старинную тяжбу о землях и выиграл ее и отнял у него всё имение; я видал
отца твоего перед кончиной; его седая голова неподвижная, сухая, подобная белому камню, остановила на мне пронзительный взор, где горела последняя искра жизни и ненависти… и мне она осталась в наследство; а его проклятие живо, живо и каждый год пускает новые отрасли, и каждый год всё более окружает своею тенью семейство злодея… я не знаю, каким образом всё это сделалось… но кто, ты думаешь, кто этот
нежный друг? — как, небо!.. в продолжении 17-ти лет ни один язык не шепнул ей: этот хлеб куплен ценою крови — твоей — его крови! и без меня, существа бедного, у которого вместо души есть одно только ненасытимое чувство мщения, без уродливого нищего, это невинное сердце билось бы для него одною благодарностью.
Тот самый, чья голова покоилась на груди твоей, кто на губах твоих замирал в упоении, кто за один твой
нежный взгляд оставил долг,
отца и мать, — для кого и ты бы их покинула, если б имела… это он!
Между тем
отец и сын со слезами обнимали, целовали друг друга и не замечали, что недалеко от них стояло существо, им совершенно чуждое, существо забытое, но прекрасное,
нежное, женщина с огненной душой, с душой чистой и светлой как алмаз; не замечали они, что каждая их ласка или слеза были для нее убивственней, чем яд и кинжал; она также плакала, — но одна, — одна — как плачет изгнанный херувим, взирая на блаженство своих братьев сквозь решетку райской двери.
Живя старою жизнью, она ужасалась на себя, на свое полное непреодолимое равнодушие ко всему своему прошедшему: к вещам, к привычкам, к людям, любившим и любящим ее, к огорченной этим равнодушием матери, к милому, прежде больше всего на свете любимому
нежному отцу.
Я еду теперь в Петербург просить о издании ее в свет, ласкаяся, яко
нежный отец своего дитяти, что ради последней причины, для коей ее в Москве печатать не хотели, снисходительно воззрят на первую.
Разумеется, он хлопотал всего более о том, чтоб Алеша остался им доволен и продолжал его считать
нежным отцом; а это ему было очень нужно для удобнейшего овладения впоследствии Катиными деньгами.
Его призвал министр и говорил, как
нежный отец, так трогательно и так хорошо, что экзекутор, случившийся при этом, прослезился, несмотря на то, что его нелегко было тронуть, что знали все сторожа, служившие под его начальством, — и это не помогло.
Самый
нежный отец, самая заботливая мать с невыразимою беспечностью предоставляют свое детище на волю судьбы, нисколько не думая даже о физическом развитии ребенка, которое считается у них главным и в то же время единственным, ибо ни о каком другом и мысль не заходит им в голову.
Неточные совпадения
Смело подбежав к Сергею Ивановичу и блестя глазами, столь похожими на прекрасные глаза
отца, она подала Сергею Ивановичу его шляпу и сделала вид, что хочет надеть на него, робкою и
нежною улыбкой смягчая свою вольность.
Ночью она начала бредить; голова ее горела, по всему телу иногда пробегала дрожь лихорадки; она говорила несвязные речи об
отце, брате: ей хотелось в горы, домой… Потом она также говорила о Печорине, давала ему разные
нежные названия или упрекала его в том, что он разлюбил свою джанечку…
Как таблица на каменной скрижали, была начертана открыто всем и каждому жизнь старого Штольца, и под ней больше подразумевать было нечего. Но мать, своими песнями и
нежным шепотом, потом княжеский, разнохарактерный дом, далее университет, книги и свет — все это отводило Андрея от прямой, начертанной
отцом колеи; русская жизнь рисовала свои невидимые узоры и из бесцветной таблицы делала яркую, широкую картину.
Все теперь заслонилось в его глазах счастьем: контора, тележка
отца, замшевые перчатки, замасленные счеты — вся деловая жизнь. В его памяти воскресла только благоухающая комната его матери, варьяции Герца, княжеская галерея, голубые глаза, каштановые волосы под пудрой — и все это покрывал какой-то
нежный голос Ольги: он в уме слышал ее пение…
Отец и мать заметили ее беспокойство; их
нежная заботливость и беспрестанные вопросы: что с тобою, Маша? не больна ли ты, Маша? — раздирали ее сердце.