Неточные совпадения
Им весело, для них судьбою
Жизнь так роскошно убрана,
А
я одна, всегда одна…
Всем быть обязанной, всем жертвовать собою
И никого не сметь любить,
О! разве это значит жить?..
Счастливые царицы моды!
Им не
изменит свет, их не
изменят годы…
За что же? красота
мояИх красоте поддельной не уступит,
Жемчуг, алмазы, кисея
Морщин
и глупости собою не искупит!
Но счастье их! восторга своего
Несут им дань мужчины ежечасно;
Я лучше,
я умней — напрасно!
Никто не видит ничего.
Спит — точно спит, сомненья нет,
Улыбка по лицу струится
И грудь колышется,
и смутные слова
Меж губ скользят едва едва…
Понять не трудно, кто ей снится.
О! эта мысль запала в грудь
мою,
Бежит за
мной и шепчет: мщенье! мщенье!
А
я, безумный, всё еще ловлю
Надежду сладкую
и сладкое сомненье!
И кто подумал бы, кто смел бы ожидать?
Меня, —
меня, —
меня продать
За поцелуй глупца, —
меня, который
Готов был
жизнь за ласку ей отдать,
Мне изменить!
мне —
и так скоро.
Неточные совпадения
— Если б это была вспышка или страсть, если б
я испытывал только это влечение — это взаимное влечение (
я могу сказать взаимное), но чувствовал бы, что оно идет в разрез со всем складом
моей жизни, если б
я чувствовал, что, отдавшись этому влечению,
я изменяю своему призванию
и долгу… но этого нет.
К тому же сознание, что у
меня, во
мне, как бы
я ни казался смешон
и унижен, лежит то сокровище силы, которое заставит их всех когда-нибудь
изменить обо
мне мнение, это сознание — уже с самых почти детских униженных лет
моих — составляло тогда единственный источник
жизни моей,
мой свет
и мое достоинство,
мое оружие
и мое утешение, иначе
я бы, может быть, убил себя еще ребенком.
И пусть же он видит во всю
жизнь свою, что
я всю
жизнь мою буду верна ему
и моему данному ему раз слову, несмотря на то, что он был неверен
и изменил.
Не знаю, сказал ли
я все, что хотелось бы сказать, но, кажется, довольно уже заставлять тебя разбирать
мою всегда спешную рукопись
и уверять в том, что ты
и все вы знаете. На этот раз
я как-то
изменил своему обычаю: меньше слов! — Они недостаточны для полных чувств между теми, которые хорошо друг друга понимают
и умеют обмануть с лишком четвертьвековую разлуку. — Вот истинная поэзия
жизни!
Те добродетельные мысли, которые мы в беседах перебирали с обожаемым другом
моим Дмитрием, чудесным Митей, как
я сам с собою шепотом иногда называл его, еще нравились только
моему уму, а не чувству. Но пришло время, когда эти мысли с такой свежей силой морального открытия пришли
мне в голову, что
я испугался, подумав о том, сколько времени
я потерял даром,
и тотчас же, в ту же секунду захотел прилагать эти мысли к
жизни, с твердым намерением никогда уже не
изменять им.