Неточные совпадения
«Пойду искать следов жизни, более здоровой и
сильной, — думал Владимир, обратившись, куда ему указано было, — авось заражу ее моими
страданиями или потешусь над глупым человечеством».
Семь лет ему ничего не было известно обо мне, кроме моего имени и мнимого моего отечества, Выборга; но слепец внутренними очами прочел мои тайные
страдания, узнал из моих бесед о России (в которой, по словам моим, я столько странствовал), узнал, что она мое отечество, и похитил заключенные в сердце моем роковые имена людей, имевших
сильное влияние на жизнь мою.
Жертвы, принесенные Последним Новиком на алтарь отечества, куплены дорогою ценою унижения, необыкновенных трудов телесных и умственных,
сильных душевных
страданий — достойные жертвы для искупления его проступка и получения награды, столь пламенно преследуемой!
Страдания истомили тело несчастного; он походил на мертвеца; ржавчина желез въелась в его руки, но какой
сильный дух еще в нем обитал!
Страдание христианских святых было активно, а не пассивно: они бросали вызов законам природы, они побеждали самые
сильные страдания мира, так как находили источник высшего бытия, перед которым всякое страдание ничтожно.
Страдать можно только телом; дух не знает страданий. Чем слабее духовная жизнь, тем
сильнее страдания. И потому, если не хочешь страдать, живи больше душою, а меньше телом.
Тогда я поняла, что меня звал Юлико, лежавший в соседней комнате. И странное дело, мои страданья как-то разом стихли. Я почувствовала, что там, за стеною, были более
сильные страдания, более тяжелые муки, нежели мои. Юлико терпеливо лежал, как и всегда с тех пор, как упал, подкошенный недугом. До него, вероятно, долетали звуки пира и музыки и веселый говор гостей. Но о нем позабыли. Я сама теперь только вспомнила, что еще накануне обещала принести ему фруктов и конфект от обеда. Обещала и… позабыла…
Неточные совпадения
И чем дальше шло время, тем
сильнее становились оба настроения: тем спокойнее, совершенно забывая ее, он становился вне ее присутствия, и тем мучительнее становились и самые ее
страдания и чувство беспомощности пред ними.
Он стоял пред ней с страшно блестевшими из-под насупленных бровей глазами и прижимал к груди
сильные руки, как будто напрягая все силы свои, чтобы удержать себя. Выражение лица его было бы сурово и даже жестоко, если б оно вместе с тем не выражало
страдания, которое трогало ее. Скулы его тряслись, и голос обрывался.
Только в редкие минуты, когда опиум заставлял его на мгновение забыться от непрестанных
страданий, он в полусне иногда говорил то, что
сильнее, чем у всех других, было в его душе: «Ах, хоть бы один конец!» Или: «Когда это кончится!»
Он слабо махнул Разумихину, чтобы прекратить целый поток его бессвязных и горячих утешений, обращенных к матери и сестре, взял их обеих за руки и минуты две молча всматривался то в ту, то в другую. Мать испугалась его взгляда. В этом взгляде просвечивалось
сильное до
страдания чувство, но в то же время было что-то неподвижное, даже как будто безумное. Пульхерия Александровна заплакала.
И он вспомнил, как за день до смерти она взяла его
сильную белую руку своей костлявой чернеющей ручкой, посмотрела ему в глаза и сказала: «Не суди меня, Митя, если я не то сделала», и на выцветших от
страданий глазах выступили слезы.