Неточные совпадения
В колымаге
сидела женщина. Оттого ли, что она плакала или старалась не быть признанною, полная белая ручка ее прижимала платок к глазам. Владимир едва заметил ее, когда
повозка начала с ним равняться; он был весь погружен
в слух, он боялся проронить один родной звук.
Кони помчали, зарябили круги колес, и скоро колымага исчезла из виду изумленного Владимира, не имевшего времени разглядеть, кто
сидел в ней. «Голос знакомый», — думал он, но чей — не мог себе объяснить. Спросить было некого; задние
повозки полетели вслед за переднею. Ломая себе голову над этой загадкой и, между тем, утешенный отечественными звуками, он повернул на тропу, им избранную.
Уже
сидя в повозке, в старомодном платье, перешитом из материного, в криво надетой детской шляпке, больше похожая на странно наряженную некрасивую девушку, чем на подростка, — она равнодушно поглядывала на суетившегося дьякона своими волчьими глазами и говорила отцовским сухим голосом:
Неточные совпадения
Старик угрюмо
сидел на облучке, [Облучок — сиденье для кучера
в повозке.] отворотясь от меня, и молчал, изредка только покрякивая.
В повозке так-то на пути // Необозримою равниной,
сидя праздно, // Всё что-то видно впереди // Светло, синё, разнообразно;
Ну, так вот я
в дороге. Как же, спросите вы, после тропиков показались мне морозы? А ничего.
Сижу в своей открытой
повозке, как
в комнате; а прежде боялся, думал, что
в 30˚ не проедешь тридцати верст; теперь узнал, что проедешь лучше при 30˚ и скорее, потому что ямщики мчат что есть мочи; у них зябнут руки и ноги, зяб бы и нос, но они надевают на шею боа.
Отец мой вовсе не раньше вставал на другой день, казалось, даже позже обыкновенного, так же продолжительно пил кофей и, наконец, часов
в одиннадцать приказывал закладывать лошадей. За четвероместной каретой, заложенной шестью господскими лошадями, ехали три, иногда четыре
повозки: коляска, бричка, фура или вместо нее две телеги; все это было наполнено дворовыми и пожитками; несмотря на обозы, прежде отправленные, все было битком набито, так что никому нельзя было порядочно
сидеть.
У нас
в возке опять стало тепло, а мать все
сидела даже и не внутри
повозки, а вся открытая.