— Все сделает Керим, что надо, все сделает, — успокаивала меня Гуль-Гуль, — для этого надо только Гуль-Гуль показаться на зубцах стены, выходящей в горы. В горах увидят, что надо что-то Гуль-Гуль, и придут узнать к ночи. Как завоет белая женщина свою песню на кровле, так и
придут в башню.
«И царь тот раза три на дню // Ходил смотреть на дочь свою; // Но вздумал вдруг он в темну ночь // Взглянуть, как спит младая дочь. // Свой ключ серебряный он взял, // Сапожки шелковые снял, // И вот
приходит в башню ту, // Где скрыл царевну-красоту!..
Неточные совпадения
Домой юнкера нарочно пошли пешком, чтобы выветрить из себя пары шампанского. Путь был не близкий: Земляной вал, Покровка, Маросейка, Ильинка, Красная площадь, Спасские ворота, Кремль,
Башня Кутафья, Знаменка… Юнкера успели
прийти в себя, и каждый, держа руку под козырек, браво прорапортовал дежурному офицеру, поручику Рославлеву, по-училищному — Володьке: «Ваше благородие, является из отпуска юнкер четвертой роты такой-то».
Я пошел. Отец уже сидел за столом и чертил план дачи с готическими окнами и с толстою
башней, похожею на пожарную каланчу, — нечто необыкновенно упрямое и бездарное. Я, войдя
в кабинет, остановился так, что мне был виден этот чертеж. Я не знал, зачем я
пришел к отцу, но помню, когда я увидел его тощее лицо, красную шею, его тень на стене, то мне захотелось броситься к нему на шею и, как учила Аксинья, поклониться ему
в ноги; но вид дачи с готическими окнами и с толстою
башней удержал меня.
Не знаю, как мне
пришло в голову идти узнавать, что делается
в Башне смерти, но раз эта мысль вонзилась
в мой мозг, отделаться от нее я уже не могла.
Около двух тысяч народу сгорело живьем. Митрополит Макарий едва не задохся
в дыму
в Успенском соборе, откуда он собственными руками вынес образ Богородицы, написанный святителем Петром. Владыка
в сопровождении протопопа Гурия, несшего Кормчую книгу, взошел на Тайницкую
башню, охваченную густым дымом. Макария стали спускать с
башни на канате на Москворецкую набережную, но канат оборвался и владыка упал и так ушибся, что едва
пришел в себя и был отнесен
в Новоспасский монастырь.
— Тс! Тише, — отвечал голос Гримма, — не шумите по двум причинам: во-первых, нас могут подслушать, а во-вторых, вы можете разбудить того удавленника, который завален вон тем камнем у красного колодца. Видите, там что-то белеется. А дело наше
приходит к концу. К вечеру, послезавтра, приготовьте рейтаров ваших у западной
башни, а до того расположите их
в Черной лощине.