Прошу тебя, умоляю тебя пречистою Божьею Матерью, Христом, распятым на кресте, — скажи мне, как просить тебя, — ты знаешь, я ни перед кем в жизнь мою не
падал в ноги — пожалуй, я упаду перед тобою!..
Неточные совпадения
Бывшая любимица твоего деда, прежде столь гордая,
пала к
ногам Никласзона, обнимала их, умоляла осчастливить ее уступкой рокового завещания и давала клятву, самую ужасную, употребить его
в дело тогда только, когда он ей это дозволит и найдет удобным, не жертвуя своею безопасностью.
Тут холодный пот меня прошиб; я обмер, споткнулся, запутался
в ногах мертвеца и
упал прямо на ледяную грудь его… и вдруг, слышу, схватили меня когтями и потащили…
Иные, не успев еще разрешить
ноги свои от смертных уз, но желая скорее поклониться святому мужу (которого за несколько минут готовы были побить каменьями, как Антипа), бросались вперед, запутывались
в саванах,
падали друг на друга и возились по земле.
Никогда,
в самые мгновения величайшего на меня гнева, когда я подставил ему
ногу, чтоб он
упал, или когда изорвал
в клочки переложенную им с латинского книгу о реторической силе, — никогда не осмелился он поднять на меня руки своей.
Стража с офицером, вновь наряженным, вошла. Роза
в безумии погрозила на них пилою и голосом, походившим на визг, заговорила и запела: „Тише!.. не мешайте мне… я пилю, допилю, друга милого спасу… я пилю, пилю, пилю…”
В это время она изо всех сил пилила, не железо, но
ногу Паткуля; потом зашаталась, стиснула его левою рукою и вдруг
пала. Розу подняли… Она… была мертвая.
Один, преклонив голову к колесу,
спит; другой перевязывает товарищу руку; далее, ближе к корме, два воина, со слезами на глазах, берутся за голову и
ноги, по-видимому, умершего товарища и собираются бросить его
в речную могилу, уносящую столь же быстро, как время, все, что ей ни поверят.
«Диомидов — врет, он — домашний, а вот этот действительно — дикий», — думал он, наблюдая за Иноковым через очки. Тот бросил окурок под стол, метясь в корзину для бумаги, но
попал в ногу Самгина, и лицо его вдруг перекосилось гримасой.
Я наказывал куму о беглых мужиках; исправнику кланялся, сказал он: „Подай бумагу, и тогда всякое средствие будет исполнено, водворить крестьян ко дворам на место жительства“, и опричь того, ничего не сказал, а я
пал в ноги ему и слезно умолял; а он закричал благим матом: „Пошел, пошел! тебе сказано, что будет исполнено — подай бумагу!“ А бумаги я не подавал.
— Ох, смертынька моя пришла, барин! — запричитала Домнушка, комом
падая в ноги барину. — Пришел он, погубитель-то мой… Батюшки мои светы, головушка с плеч!..
На следующий день действительно были приглашены на консультацию волостные старички с Кожиным, Семенычем и Вачегиным во главе. Повторилась приблизительно та же сцена: ходоки заговаривались, не понимали и часто
падали в ноги присутствовавшему в заседании барину. Эта сцена произвела неприятное впечатление на Евгения Константиныча, и он скоро ушел к себе в кабинет, чтобы отдохнуть.
Он был ленив, досадно глуп, двигался медленно, неловко, а когда видел женщину, то мычал и наклонялся вперед, точно хотел
упасть в ноги ей.
Неточные совпадения
Как
в ноги губернаторше // Я
пала, как заплакала, // Как стала говорить, // Сказалась усталь долгая, // Истома непомерная, // Упередилось времечко — // Пришла моя пора! // Спасибо губернаторше, // Елене Александровне, // Я столько благодарна ей, // Как матери родной! // Сама крестила мальчика // И имя Лиодорушка — // Младенцу избрала…
Васенька, лежа на животе и вытянув одну
ногу в чулке,
спал так крепко, что нельзя было от него добиться ответа.
Теперь, когда он не мешал ей, она знала, что делать, и, не глядя себе под
ноги и с досадой спотыкаясь по высоким кочкам и
попадая в воду, но справляясь гибкими, сильными
ногами, начала круг, который всё должен был объяснить ей.
Оставшись
в отведенной комнате, лежа на пружинном тюфяке, подкидывавшем неожиданно при каждом движении его руки и
ноги, Левин долго не
спал. Ни один разговор со Свияжским, хотя и много умного было сказано им, не интересовал Левина; но доводы помещика требовали обсуждения. Левин невольно вспомнил все его слова и поправлял
в своем воображении то, что он отвечал ему.
Левин вошел
в денник, оглядел
Паву и поднял краснопегого теленка на его шаткие, длинные
ноги. Взволнованная
Пава замычала было, но успокоилась, когда Левин подвинул к ней телку, и, тяжело вздохнув, стала лизать ее шаршавым языком. Телка, отыскивая, подталкивала носом под пах свою мать и крутила хвостиком.