Неточные совпадения
— И мы, — сказал он, — мы настоящие дети: сердимся на чудака,
благороднейшего из людей, за слабость, которой сами причастны. Не все ли мы имеем своего конька? Не все ли поклоняемся своему идолу: я — чести, ты — любви, Фюренгоф — золоту, Адам — своей флоре? О чем ни думает, что ни делает, флора в голове его, в его
сердце. И что ж? Когда мы впадаем в безумие оттого, что не можем удовлетворять своей страсти, неужели не извиним в другом припадка безумия от любви, более бескорыстной, более невинной и чистой?
Друг мой! я видел его —
сердце замирает от одного воспоминания этого зрелища, — я видел
благороднейшего из лифляндцев, прикованного к позорному столбу.
— Будьте уверены, благодушнейший, искреннейший и благороднейший князь, — вскричал Лебедев в решительном вдохновении, — будьте уверены, что всё сие умрет в моем
благороднейшем сердце!
— Князь тут ни в чем не виноват, поверьте мне! — стал его убеждать Углаков. — Он человек
благороднейшего сердца, но доверчив, это — правда; я потом говорил об этом же деле с управляющим его канцелярией, который родственник моей жене, и спрашивал его, откуда проистекает такая милость князя к Тулузову и за что? Тот объяснил, что князь главным образом полюбил Тулузова за ловкую хлебную операцию; а потом у него есть заступник за Тулузова, один из любимцев князя.
Неточные совпадения
— Аркадий Макарович, мы оба, я и благодетель мой, князь Николай Иванович, приютились у вас. Я считаю, что мы приехали к вам, к вам одному, и оба просим у вас убежища. Вспомните, что почти вся судьба этого святого, этого
благороднейшего и обиженного человека в руках ваших… Мы ждем решения от вашего правдивого
сердца!
И я не осуждаю; тут не пошлость эгоизма и не грубость развития; в этих
сердцах, может быть, найдется даже больше золота, чем у
благороднейших на вид героинь, но привычка долгого принижения, инстинкт самосохранения, долгая запуганность и придавленность берут наконец свое.
Он затронул и возбудил самые
благороднейшие способности человеческого
сердца, именно — способность прощать и отплачивать за зло великодушием.
В самом деле, это был премилейший мальчик: красавчик собою, слабый и нервный, как женщина, но вместе с тем веселый и простодушный, с душою отверстою и способною к
благороднейшим ощущениям, с
сердцем любящим, правдивым и признательным, — он сделался идолом в доме Ихменевых.
Это был один из тех
благороднейших и целомудренных
сердцем людей, которые даже стыдятся предположить в другом человеке дурное, торопливо наряжают своих ближних во все добродетели, радуются чужому успеху, живут, таким образом, постоянно в идеальном мире, и при неудачах прежде всех обвиняют самих себя.