Неточные совпадения
— Ты
не знаешь меня, Фриц! я обнял бы этого челядинца, как
брата, хотя бы он
был чернее трубочиста. Но к чему твоя сказка?
Румормейстер подал Паткулю бумагу и доложил ему, что этот крестьянин втерся между
братьею за общий стол,
не крестился, подобно другим, садясь за него,
не ел,
не пил, чуждался всякой беседы, беспрестанно плевал и творил, то шепотом, то вполголоса, молитвы; потом, вставши из-за стола, бродил около фельдмаршальской ставки, хотел взойти в нее, но,
быв удержан часовым, бросил в палатку свернутую бумагу.
— Нетовщик, что ли? Ну, говори, ведь мы знаем все ваши бредни. Вы
не признаете православного священства и таинств в мире? Адамантова согласия, что ль? Ваша
братия по каменной мостовой никогда
не ходит:
не так ли? Титловщик? Ну, говори, борода! (Офицер потряс его порядочно за бороду, но он молчал.) Можно заставить тебя говорить. У Оськи Томилы немые песни
поют: знаешь ли ты?
Карла. Тогда ему и воевать
не с кем
будет: ведь и офицеры-то у него лучшие лифляндцы; уж сказать правду-матку, служат грудью своему государю, а как нашему крест поцелуют, станут так же служить,
будут нашей каши прихлебатели. Поладим с ними, забражничаем, заживем, как
братья, и завоюем под державу белого царя все земли от Ледяного до Черного моря, от Азова до…
Карла. Палочка здоров для русска. Еще, еще прибавь. Кажись, ваша
братья на муштре собаку съели, а еще
не дошли до хвоста. Кабы я
был немец, поделал бы для ног станки, заставил бы ходить по натянутой струнке да прыгать на одной ножке.
— Пустяки! для
брата Авраама нет ничего невозможного, — сказал секретарь баронессы, втирая ему осторожно в руку до десятка червонных. — Мы с тобой одного великого племени; обманывать, а
не обманутыми
быть должны; ты создан
не служить этой собаке, которая того и гляди, что издохнет: можно тебе самому скоро
быть главою раскола в России и учителем нашей веры. Мы делали уже дела
не маленькие,
были награждены;
не изменим теперь друг другу, и нас
не забудут.
— Господин милостивый! дайте что-нибудь безрукому, безногому на пропитание. У матери груди высохли от голода, нечем кормить меньшого
брата, который плачет, хоть вон беги из избы; две маленькие сестры целые сутки
не видали во рту зерна макова.
Будьте жалостливы и милостивы, добрый господин! Бог наградит вас на сем свете и в другом.
—
Не бойся; протяни,
брат, руку смело, — продолжал Вольдемар, всунув ему деньги, — монета
не жжется, сделана руками человеческими и такая, каких накоплен у тебя мешочек… знаешь, что лежит… — Здесь Вольдемар показал на запад; мальчик побледнел от страха. — Сослужи мне, Мартын, и о твоем мешочке никто
не будет знать.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я,
брат,
не такого рода! со мной
не советую… (
Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну,
брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя
есть, а до сих пор еще
не генералы.
— Ну, это,
брат, дудки! После этого каждый поросенок
будет тебе в глаза лгать, что он
не поросенок, а только поросячьими духами прыскается!
Ему так хорошо удалось уговорить
брата и дать ему взаймы денег на поездку,
не раздражая его, что в этом отношении он
был собой доволен.
Брат лег и ― спал или
не спал ― но, как больной, ворочался, кашлял и, когда
не мог откашляться, что-то ворчал. Иногда, когда он тяжело вздыхал, он говорил: «Ах, Боже мой» Иногда, когда мокрота душила его, он с досадой выговаривал: «А! чорт!» Левин долго
не спал, слушая его. Мысли Левина
были самые разнообразные, но конец всех мыслей
был один: смерть.