Неточные совпадения
Ночь с ее голубым небом, с ее зорким сторожем — месяцем, бросавшим свет утешительный, но не предательский, с ее туманами, разлившимися
в озера широкие,
в которые погружались и
в которых исчезали целые колонны; усыпанные войском горы, выступавшие посреди этих волшебных вод, будто плывущие по ним транспортные, огромные суда; тайна, проводник — не робкий латыш, следующий под нагайкой татарина, — проводник смелый, вольный, окликающий по временам
пустыню эту и очищающий дорогу возгласом: «С богом!» — все
в этом ночном походе наполняло сердце русского воина удовольствием чудесности и жаром самонадеянности.
Несколько сторожких псов лаем и воем своим отвечали изредка крикливой сове, и летучие мыши, ныряя
в воздухе туда и сюда, писком своим показывали, какое веселое раздолье приготовили им мрак
ночи и безлюдство этой
пустыни.
Неточные совпадения
Когда всё мягко так? и нежно, и незрело? // На что же так давно? вот доброе вам дело: // Звонками только что гремя // И день и
ночь по снеговой
пустыне, // Спешу к вам, голову сломя. // И как вас нахожу?
в каком-то строгом чине! // Вот полчаса холодности терплю! // Лицо святейшей богомолки!.. — // И всё-таки я вас без памяти люблю. —
Где-то очень далеко, волком, заливисто выл пес, с голода или со страха. Такая
ночь едва ли возможна
в культурных государствах Европы, —
ночь, когда человек, находясь
в сорока верстах от города, чувствует себя
в центре
пустыни.
Еще однообразнее всего этого лежит глубокая
ночь две трети суток над этими
пустынями. Солнце поднимается невысоко, выглянет из-за гор, протечет часа три, не отрываясь от их вершин, и спрячется, оставив после себя продолжительную огнистую зарю. Звезды
в этом прозрачном небе блещут так же ярко, лучисто, как под другими, не столь суровыми небесами.
Горы, поросшие деревьями, уродливо изогнутыми норд-остом, резкими взмахами подняли свои вершины
в синюю
пустыню над ними, суровые контуры их округлились, одетые теплой и ласковой мглой южной
ночи.
Сказывают также, что когда-то была на том месте
пустынь, от которой осталась одна каменная ограда да подземные склепы, и что будто с тех пор, как ее разорили татары и погубили всех старцев, никто не смел и близко к ней подходить; что каждую
ночь перерезанные монахи встают из могил и сходятся служить сами по себе панихиду; что частенько, когда делывали около этого места порубки, мужики слыхали
в сумерки благовест.