Неточные совпадения
Во все время, пока продолжался суд, Наталья Андреевна не отходила от своего мужа, утешала его как могла, читала ему
псалмы, молилась с ним и за него. Последние часы его
были услаждены этим ангелом, посетившим землю, не приняв на ней ничего земного, кроме человеческого образа. Она понемногу облегчала для него ужасный путь.
Булгарин с Гречем не идут в пример: они никого не надули, их ливрейную кокарду никто не принял за отличительный знак мнения. Погодин и Шевырев, издатели «Москвитянина», совсем напротив, были добросовестно раболепны. Шевырев — не знаю отчего, может, увлеченный своим предком, который середь пыток и мучений, во времена Грозного,
пел псалмы и чуть не молился о продолжении дней свирепого старика; Погодин — из ненависти к аристократии.
Он не изменял завету предков, не снимал с головы ермолки, ни длиннополого заношенного ламбсердака с плеч, не обрезывал пейсов и по целым вечерам, обливаясь слезами,
пел псалмы, возвещавшие и славу Иерусалима, и его падение.
Навстречу Максиму попался отряд монастырских служек в шишаках и кольчугах. Они ехали шагом и
пели псалом: «Возлюблю тя, господи, крепосте моя». Услыша священные слова, Максим остановил коня, снял шапку и перекрестился.
А старик расхаживал по комнате и то вполголоса
напевал псалмы, то внушительно поучал дочь, как нужно ей держаться с женихом. И тут же он что-то высчитывал на пальцах, хмурился и улыбался…
Неточные совпадения
Бедная старушка
была лишена удовольствия читать и
петь те
псалмы, в которых она находила для себя утешение, и очень об этом скорбела.
«Но эти слова говорят лишь о том, что я умею не выдавать себя. Однако роль внимательного слушателя и наблюдателя откуда-то со стороны, из-за угла, уже не достойна меня. Мне пора
быть более активным. Если я осторожно начну ощипывать с людей павлиньи перья, это
будет очень полезно для них. Да. В каком-то
псалме сказано: «ложь во спасение». Возможно, но — изредка и — «во спасение», а не для игры друг с другом».
Любовь Грановского к ней
была тихая, кроткая дружба, больше глубокая и нежная, чем страстная. Что-то спокойное, трогательно тихое царило в их молодом доме. Душе
было хорошо видеть иной раз возле Грановского, поглощенного своими занятиями, его высокую, гнущуюся, как ветка, молчаливую, влюбленную и счастливую подругу. Я и тут, глядя на них, думал о тех ясных и целомудренных семьях первых протестантов, которые безбоязненно
пели гонимые
псалмы, готовые рука в руку спокойно и твердо идти перед инквизитора.
Сам Красовский
был тоже любитель этого спорта, дававшего ему большой доход по трактиру. Но последнее время, в конце столетия, Красовский сделался ненормальным, больше проводил время на «Голубятне», а если являлся в трактир, то ходил по залам с безумными глазами, распевал
псалмы, и… его, конечно, растащили: трактир, когда-то «золотое дно», за долги перешел в другие руки, а Красовский кончил жизнь почти что нищим.
Вскоре я уже читал по складам Псалтырь; обыкновенно этим занимались после вечернего чая, и каждый раз я должен
был прочитать
псалом.