Неточные совпадения
— Честь империи!.. — воскликнул Волынской. — Гм! честь… как это слово употребляют во зло!.. И я скажу свое: впрочем. Здесь, в государственном
кабинете, во дворце, пред лицом
императрицы, везде объявлю, везде буду повторять, что один вассал Польши может сделать доклад об этом вознаграждении; да один вассал Польши!..
В это мгновение герцог так грубо отнял свою руку, что государыня покачнулась набок своим тучным корпусом и, может статься, подвергла бы себя неприятности и стыду падения, если бы ловкий кабинет-министр, оживленный лестной шуткой
императрицы, не успел поддержать ее и занять место Бирона.
Наскоро оделся кабинет-министр и отправился во дворец. Внезапному его там появлению изумились, как удивились бы появлению преступника, сорвавшегося с цепи. Придворные со страхом перешептывались; никто не смел доложить о нем
императрице. Недолго находился он в этом положении и собирался уж идти далее, прямо в
кабинет ее величества, как навстречу ему, из внутренних покоев — Педрилло. Наклонив голову, как разъяренный бык, прямо, всею силою, — в грудь Волынского. На груди означился круг от пудры.
Грубер почтительно поклонился. Ему отвели комнату, соседнюю с кабинетом его величества, а государь приказал поставить в
кабинете императрицы около одного из канапе ширмы и там устроил себе временную опочивальню.
Неточные совпадения
Сенат, который в отсутствие Монарха имел всю власть Его, но который по кончине Петра утратил свое могущество — будучи заменен Верховным Тайным Советом, а после
Кабинетом Императорским — хотя и был восстановлен со всеми правами
Императрицею Елисаветою, но бесчисленные дела, стекаясь в сем главном судилище, так сказать, исчезали в его архивах к неизъяснимому вреду частных людей и государственной экономии.
— Вы беретесь вылечить
императрицу?.. Не слишком ли много вы берете на себя, господин аббат? — резко спросил государь вошедшего к нему в
кабинет Грубера.
Императрица Анна Иоанновна, возвратившись из Москвы с коронования, остановилась в этом доме, ранее этого, в декабре 1730 года, приказав гоф-интенданту Мошкову сделать к нему пристройки, как-то: церковь, четыре покоя для
кабинета, четыре для мыльни, три для конфетных уборов и т. д.
Весть эта поразила
императрицу как громом. Она впала в совершенное отчаяние, заперлась в своем
кабинете, плакала и долго не могла утешиться.