Неточные совпадения
Все трое подошли к сцене и
пали на колена перед
императрицей. Восторженный старец продолжал...
Чрез минут пять хотели воротить посланного с этим приказом — так была велика нерешимость Анны Иоанновны, все еще боявшейся выйти из-под опеки временщика, — но было поздно! Друзья пользовались уже свободою и, уверенные, что вместе с нею
падет могущество фаворита, благословляли за нее
императрицу.
В ту же ночь узнал Бирон о приказе коменданту Петропавловской крепости. Бешенство его не знало меры, пока он не мог доискаться, что было причиною этого распоряжения, на которое он не давал своего согласия. На все расспросы, кто был после него у
императрицы, ему могли только сказать, что оставалась с нею вдвоем княжна Лелемико и что, когда укладывали ее величество
спать, глаза ее были красны от слез, между тем как любимица ее пришла к себе в необыкновенной радости.
В эту минуту священник берет с престола крест и, возвысив его, приближается к дверям; увидя крест,
императрица падает пред ним на землю, притиснув голову к полу почти у самых ног священника.
Неточные совпадения
Марья Ивановна приняла письмо дрожащею рукою и, заплакав,
упала к ногам
императрицы, которая подняла ее и поцеловала. Государыня разговорилась с нею. «Знаю, что вы не богаты, — сказала она, — но я в долгу перед дочерью капитана Миронова. Не беспокойтесь о будущем. Я беру на себя устроить ваше состояние».
Императрица улыбнулась и пошла дальше, не делая уже больше любезных вопросов, а наш Корнилов сóника [Устарелый термин: сразу.] же
попал на зубок; долго преследовала его кличка: Monsieur.
Когда я лег
спать в мою кроватку, когда задернули занавески моего полога, когда все затихло вокруг, воображение представило мне поразительную картину; мертвую
императрицу, огромного роста, лежащую под черным балдахином, в черной церкви (я наслушался толков об этом), и подле нее, на коленях, нового императора, тоже какого-то великана, который плакал, а за ним громко рыдал весь народ, собравшийся такою толпою, что край ее мог достать от Уфы до Зубовки, то есть за десять верст.
Она приехала в последние годы царствования покойной
императрицы Екатерины портнихой при французской труппе; муж ее был второй любовник, но, по несчастию, климат Петербурга оказался для него гибелен, особенно после того, как, оберегая с большим усердием, чем нужно женатому человеку, одну из артисток труппы, он был гвардейским сержантом выброшен из окна второго этажа на улицу; вероятно,
падая, он не взял достаточных предосторожностей от сырого воздуха, ибо с той минуты стал кашлять, кашлял месяца два, а потом перестал — по очень простой причине, потому что умер.
Все-таки от твоего романа, который он получил, развернул, хотел прочесть кое-что, и, не сходя с места и не ложась
спать, не мог не прочесть всех трех томов; а это самая лучшая похвала, какую он мог сделать твоему сочинению; он просил меня тотчас к тебе написать о действии, которое ты над ним произвел, о своей благодарности и о том, что хотя он еще не успел поднести твоего романа
императрице, но предварил ее, что она увидит диво на нашем языке».