«Тяжело, ох, как тяжело, — думала Лиза — притворяться, обманывать, говорить не то, что в мыслях, что чувствуешь!» Но не сказала мужу, как трудна
была игра, которую она в эти часы разыгрывала, и казалась веселою. Она знала, что ему труднее нести это бремя целые дни и недели. На третий день сам Владислав поторопил жену в город.
Неточные совпадения
Наградою за прекрасные дни, с нею проведенные,
были: двадцатипятирублевая кредитка с оторванным во время азартной
игры номером, самовар, довольно поворчавший на своем веку, две столовые и одна чайная серебряные ложки, потерявшие от долговременного употребления свой первоначальный вес.
— В тебе
есть что-то, чего во мне недостает — живость,
игра безмятежной, чистой души, нега в глазах. На тебя любоваться можно, как на прекрасный цветок, только что распустившийся, еще не тронутый июльским зноем, не помятый бурею.
Страсть его к карточной
игре обнаружила, на какие черные дела он
был способен, и погубила его.
«Ведь нельзя же обеим оставаться в безбрачном состоянии», думала Настасья Александровна и старалась, не расстраивая этой привязанности, смягчать ее временной разлукой: то оставляла одну или другую погостить на несколько дней в Приречье и у добрых соседей, где
были девицы сходных с ними лет, то стала вывозить в губернский приреченский свет, собирала у себя кружок разного пола и возраста, где
было полное раздолье всяким
играм и увеселениям.
Разве ему мало
было, что он сам ходит по раскаленному железу, что каждая минута его жизни отравлена страхом
быть открытым в предательстве, что он должен притворяться, обманывать, лукавить, играть тяжелую, двусмысленную роль, он еще привлекает в эту опасную
игру женщину, им боготворимую.
— Не имею права отказывать здесь никому, — отвечал этот, несколько поморщившись, воображая, что ставка такой мизерной личности
будет ничтожна и только задержит
игру.
— Оттого, что то
была игра, — ответил Нехлюдов серьезно. — В игре можно. А в действительности мы так дурны, т. е. я так дурен, что мне, по крайней мере, говорить правды нельзя.
После дележа начиналось пьянство с женщинами или игра. Серьезные «иваны» не увлекались пьянством и женщинами. Их страстью
была игра. Тут «фортунка» и «судьба» и, конечно, шулера.
Неточные совпадения
— Ужли, братцы, всамделе такая
игра есть? — говорили они промеж себя, но так тихо, что даже Бородавкин, зорко следивший за направлением умов, и тот ничего не расслышал.
Права эти заключались в том, что отец ее, Клемантинки, кавалер де Бурбон,
был некогда где-то градоначальником и за фальшивую
игру в карты от должности той уволен.
Когда же совсем нечего
было делать, то
есть не предстояло надобности ни мелькать, ни заставать врасплох (в жизни самых расторопных администраторов встречаются такие тяжкие минуты), то он или издавал законы, или маршировал по кабинету, наблюдая за
игрой сапожного носка, или возобновлял в своей памяти военные сигналы.
Не успели глуповцы опомниться от вчерашних событий, как Палеологова, воспользовавшись тем, что помощник градоначальника с своими приспешниками засел в клубе в бостон, [Бостон — карточная
игра.] извлекла из ножон шпагу покойного винного пристава и,
напоив, для храбрости, троих солдат из местной инвалидной команды, вторглась в казначейство.
И Левина поразило то спокойное, унылое недоверие, с которым дети слушали эти слова матери. Они только
были огорчены тем, что прекращена их занимательная
игра, и не верили ни слову из того, что говорила мать. Они и не могли верить, потому что не могли себе представить всего объема того, чем они пользуются, и потому не могли представить себе, что то, что они разрушают,
есть то самое, чем они живут.