Горные хребты, окаймляющие долину, увенчаны причудливыми скалами, издали похожими на
руины древних замков с башнями и бойницами. Местные жители называют их шаманскими камнями и говорят, что в давние времена здесь жили крылатые люди.
Вид Парижа схватил меня за сердце, особенно некоторых его
руин. Тюльери стоял в пепелище, окраины около укреплений разорены, бульвары еще пустые.
В Риме, устроив с Кириловым мастерскую, он делил время между музеями, дворцами,
руинами, едва чувствуя красоту природы, запирался, работал, потом терялся в новой толпе, казавшейся ему какой-то громадной, яркой, подвижной картиной, отражавшей в себе тысячелетия — во всем блеске величия и в поразительной наготе всей мерзости — отжившего и живущего человечества.
Нет ни задумчивой массивности старой
руины, ни глубины в зияющих окнах, ни высоты в тополях с шумящими вершинами, ни воздуха в высоком небе, ни прозрачности в воде.