Неточные совпадения
— Не хотите
говорить, ну так выслушайте. Вы не знаете, но я ваш усерднейший слуга, ваш преданнейший из людей, знаю…
Молва идет по городу, может дойти до отца… приедет брат… тогда смерть ваша неизбежна…
говорят, вы обольстили Ан…
«И вот наконец, —
говорил он сам с собою, — позор девушки, по моей милости, ходит из уст в уста; о нем звонит уж в набат этот мерзавец! Верно, проговорилась подруга! Где ж уверенность спасти ее вовремя от стрел
молвы? Где ж благородство, польза жертвы? Одно мне осталось — броситься к ногам великого князя, признаться ему во всем и молить его быть моим спасителем и благодетелем. Скорее и сейчас же. Он намекал мне так благосклонно о невесте, он будет моим сватом».
Не прошло трех ночей, как высокий курган // Воздвигся с крестом и чалмой, // И под ним тот пришлец из восточных стран // Зарыт — но не силой земной! // И с тех пор, каждый год, только месяц взойдет, // В обитель приходит мертвец, // И монахам кричит (так
молва говорит), // Чтоб крестили его наконец!..
Все изумились, слушая Августу. Сказание из рук в руки переходило, все читали и все удивлялись, что не так в нем сказано, как
молва говорила и как все матери сколько лет всем рассказывали.
Неточные совпадения
Напоминая теперь с горечью Дуне о том, что он решился взять ее, несмотря на худую о ней
молву, Петр Петрович
говорил вполне искренно и даже чувствовал глубокое негодование против такой «черной неблагодарности».
«Соседка, слышала ль ты добрую
молву?» // Вбежавши, Крысе Мышь сказала: — // «Ведь кошка,
говорят, попалась в когти льву? // Вот отдохнуть и нам пора настала!» — // «Не радуйся, мой свет», // Ей Крыса
говорит в ответ: // «И не надейся попустому! // Коль до когтей у них дойдёт, // То, верно, льву не быть живому: // Сильнее кошки зверя нет!»
И даже,
говорят, на слух
молвы крылатой, // Охотники таскаться по пирам // Из первых с ложками явились к берегам, // Чтоб похлебать ухи такой богатой, // Какой-де откупщик и самый тароватый // Не давывал секретарям.
Стыд и срам нашему роду!..» Испуганная его отчаянием матушка не смела при нем плакать и старалась возвратить ему бодрость,
говоря о неверности
молвы, о шаткости людского мнения.
А
молва продолжала расти. В сентябре 1856 года некоторые соседи, ездившие на коронацию, возвратились в деревню и привезли новость, что вся Москва только и
говорит, что о предстоящей реформе.