Неточные совпадения
— Идет слух, будто мерит корабленники зобницами. [Хлебная
мера того времени.] Мудрено ль? нахватал в Новгороде — буди не в осуждение его милости сказано — упаси нас господи от этого
греха! (Здесь он перекрестился.) Добыча воинская — добычка праведная!
И заплакал он слезами притворными. Но страх его был искренен. Он боялся, чтобы Андрей Васильевич не умер в первый день заточения и чтобы смерти этой не причли ему в вину. Зарезать, удушить, отравить — таких
мер никогда не брал он с своими пленниками: он считал это
грехом ужасным. Обыкновенно морил он их медленною смертью в цепях, предоставляя срок жизни их богу: тут еще нет
греха.
Неточные совпадения
Он не видел ничего невозможного и несообразного в представлении о том, что смерть, существующая для неверующих, для него не существует, и что так как он обладает полнейшею верой, судьей
меры которой он сам, то и
греха уже нет в его душе, и он испытывает здесь на земле уже полное спасение.
Но как огорчился он, когда увидел, что надобно быть, по крайней
мере, землетрясению, чтоб не прийти здоровому чиновнику на службу, а землетрясений, как на
грех, в Петербурге не бывает; наводнение, конечно, могло бы тоже служить преградой, но и то редко бывает.
Получая, без всяких лукавых ухищрений, с имения столько дохода, сколько нужно было ему, чтоб каждый день обедать и ужинать без
меры, с семьей и разными гостями, он благодарил Бога и считал
грехом стараться приобретать больше.
— Самоубийство есть самый великий
грех человеческий, — ответил он, вздохнув, — но судья тут — един лишь Господь, ибо ему лишь известно все, всякий предел и всякая
мера. Нам же беспременно надо молиться о таковом грешнике. Каждый раз, как услышишь о таковом
грехе, то, отходя ко сну, помолись за сего грешника умиленно; хотя бы только воздохни о нем к Богу; даже хотя бы ты и не знал его вовсе, — тем доходнее твоя молитва будет о нем.
Сверх передней и девичьей, было у меня еще одно рассеяние, и тут, по крайней
мере, не было мне помехи. Я любил чтение столько же, сколько не любил учиться. Страсть к бессистемному чтению была вообще одним из главных препятствий серьезному учению. Я, например, прежде и после терпеть не мог теоретического изучения языков, но очень скоро выучивался кой-как понимать и болтать с
грехом пополам, и на этом останавливался, потому что этого было достаточно для моего чтения.