Неточные совпадения
— Так ты, мой люба (великий князь погладил его по голове, как наставник умного ученика), махни нынче же, сейчас, тихомолком
в Верею… Скажем, захворал… Скачи, гони, умори хоть
десяток лошадей, а
в живых заставай князя Михайлу Андреевича… как хочешь, заставай!.. Улести лаской, духовною речью, а если нужно, пугни… и привози ко мне скорей душевную грамоту, передает-де великому князю московскому свою отчину, всю без остатка, на вечные времена, за ослушание сына.
Москворецкий мост,
в виду которого происходило ужасное зрелище, кряхтел под народом; перила, унизанные им, ломились от тяжести напора. Напрасно старики и недельщики остерегали смельчаков, слышались только отважные голоса русского фатализма: «Двух смертей не бывать, одной не миновать». И вслед за тем перила затрещали и унесли с собою
десятки людей на лед Москвы-реки. Многие ушиблись до смерти.
— Так прочь, печальная мысль!.. Видишь, вот эти сотни домишек, эти
десятки церквей сломаются по одному слову Иоанна… Ах, друг мой, это будет храм, настоящий храм богоматери! Вступая
в него, потомки произнесут с уважением имя Фиоравенти Аристотеля… Да, Антонио, я не умру
в нем.
Но минувший человек забыл это и пришел просить у Антона, лекаря, немецкого чародея, который дает юность и силу старикам, переводя
в них кровь детей, — пришел просить у него жизни, еще хоть
десятка на два лет.
— Потом, — продолжал Поппель, — начал лечить людей и разом переморил
десятка с два. Его хотели повесить, да он как-то успел скрыться и убежать
в вашу землю.
Какой-нибудь
десяток храбрых воинов, оставшихся
в кустах, не изменил покуда своему долгу.
Через несколько минут от дружины, которая должна была охранять проводы великого князя тверского, осталось на мельнице и
в окружности ее, на несколько сот человечьих сажен, только с
десяток раненых, убитых, утопленных
в реке, погруженных
в болота.
К этим нежданным гостям присоединилось еще несколько
десятков из удалой дружины Хабара-Симского, и пошли рассказы о том, кто и как действовал
в этой чудной победе.
Ни лошадь, ни слуга не помогли б
в тесном овраге, где тебя окружил бы
десяток разбойников.
— Урок оплачен дорого. Но того, чему он должен научить, мы, словесной или бумажной пропагандой, не достигли бы и
в десяток лет. А за десять-то лет рабочих — и ценнейших! — погибло бы гораздо больше, чем за два дня…
— Гм, что это за индейка! — сказал вполголоса Иван Иванович с видом пренебрежения, оборотившись к своему соседу. — Такие ли должны быть индейки! Если бы вы увидели у меня индеек! Я вас уверяю, что жиру в одной больше, чем
в десятке таких, как эти. Верите ли, государь мой, что даже противно смотреть, когда ходят они у меня по двору, так жирны!..
И Кузьма перебросил на левое плечо салфетку, взял вилку и ножик, подвинул к себе расстегай, взмахнул пухлыми белыми руками, как голубь крыльями, моментально и беззвучно обратил рядом быстрых взмахов расстегай
в десятки узких ломтиков, разбегавшихся от цельного куска серой налимьей печенки на середине к толстым зарумяненным краям пирога.
Второй — представитель последних, в долгополом сюртуке, в сапогах бураками, подстриженный по-старинному в кружок, бодрый и могучий, несмотря на свои шестьдесят лет, — Н.А. Бугров, старообрядец, мукомол, считающийся
в десятках миллионов.
Неточные совпадения
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На
десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем
в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
(На малом шляпа круглая, // С значком, жилетка красная, // С
десятком светлых пуговиц, // Посконные штаны // И лапти: малый смахивал // На дерево, с которого // Кору подпасок крохотный // Всю снизу ободрал, // А выше — ни царапины, //
В вершине не побрезгует // Ворона свить гнездо.)
Вить, мой батюшка, пока Митрофанушка еще
в недорослях, пота его и понежить; а там лет через
десяток, как войдет, избави Боже,
в службу, всего натерпится.
Они тем легче могли успеть
в своем намерении, что
в это время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они
в один день сбросили с раската и утопили
в реке целые
десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Сгоревших людей оказалось с
десяток,
в том числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был разговор, нашли спящею на огороде между гряд.