Придя домой, Лаптев надел халат и туфли и сел у себя в кабинете читать роман. Жены дома не было. Но прошло не больше получаса, как в передней позвонили и глухо раздались шаги Петра, побежавшего отворять. Это была Юлия. Она вошла в кабинет в шубке, с красными
от мороза щеками.
Тут, не слишком учтиво, оттирает он сукном рукава своего иному или иной побелевшую
от мороза щеку или нос и, отряхнув каждого, сдает двум скороходам.
Неточные совпадения
Хиония Алексеевна готова была даже заплакать
от волнения и благодарности. Половодова была одета, как всегда, богато и с тем вкусом, как унаследовала
от своей maman. Сама Антонида Ивановна разгорелась на
морозе румянцем во всю
щеку и была так заразительно свежа сегодня, точно разливала кругом себя молодость и здоровье. С этой женщиной ворвалась в гостиную Хионии Алексеевны первая слабая надежда, и ее сердце задрожало при мысли, что, может быть, еще не все пропало, не все кончено…
Чудно блещет месяц! Трудно рассказать, как хорошо потолкаться в такую ночь между кучею хохочущих и поющих девушек и между парубками, готовыми на все шутки и выдумки, какие может только внушить весело смеющаяся ночь. Под плотным кожухом тепло;
от мороза еще живее горят
щеки; а на шалости сам лукавый подталкивает сзади.
Да разве один он здесь Лупетка! Среди экспонентов выставки, выбившихся из мальчиков сперва в приказчики, а потом в хозяева, их сколько угодно. В бытность свою мальчиками в Ножовой линии, на Глаголе и вообще в холодных лавках они стояли целый день на улице, зазывая покупателей, в жестокие
морозы согревались стаканом сбитня или возней со сверстниками, а носы, уши и распухшие
щеки блестели
от гусиного сала, лоснившего помороженные места, на которых лупилась кожа. Вот за это и звали их «лупетками».
Снова стук. Петр Иваныч влетает прямо в соболях.
Щеки у него горят, кадык застыл
от мороза, усы влажны.
— Хорошо, что вы не делали русскую кампанию, — подхватил Рено. — Представьте себе, что когда у нас
от жестокого
мороза текли слезы, то они замерзали на
щеках, а глаза слипались
от холода!