Полутемный алтарь возвышался над всем храмом, и в глубине его тускло блестели
золотом стены святилища, скрывавшего изображения Изиды. Трое ворот — большие, средние и двое боковых маленьких — вели в святилище. Перед средним стоял жертвенник со священным каменным ножом из эфиопского обсидиана. Ступени вели к алтарю, и на них расположились младшие жрецы и жрицы с тимпанами, систрами, флейтами и бубнами.
Неточные совпадения
Сорок колонн, по четыре в ряд, поддерживали потолок судилища, и все они были обложены кедром и оканчивались капителями в виде лилий; пол состоял из штучных кипарисовых досок, и на
стенах нигде не было видно камня из-за кедровой отделки, украшенной
золотой резьбой, представлявшей пальмы, ананасы и херувимов.
Потом, с тем же пением, старшие жрецы вынесли из святилища статую богини, теперь уже не закрытую наосом. Но черная мантия, усыпанная
золотыми звездами, окутывала богиню с ног до головы, оставляя видимыми только ее серебряные ноги, обвитые змеей, а над головою серебряный диск, включенный в коровьи рога. И медленно, под звон кадильниц и систр, со скорбным плачем двинулась процессия богини Изиды со ступенек алтаря, вниз, в храм, вдоль его
стен, между колоннами.
Она повела его в кабинет и, открыв внутренний болт ставни, распахнула ее. Дневной свет мягко и скучно расплескался по красным с
золотом стенам, по канделябрам, по мягкой красной вельветиновой мебели.
Неточные совпадения
На
стенах — сабли, нагайки, сетки для птиц, невода и ружья, хитро обделанный рог для пороху,
золотая уздечка на коня и путы с серебряными бляхами.
Козацкие ряды стояли тихо перед
стенами. Не было на них ни на ком
золота, только разве кое-где блестело оно на сабельных рукоятках и ружейных оправах. Не любили козаки богато выряжаться на битвах; простые были на них кольчуги и свиты, и далеко чернели и червонели черные, червонноверхие бараньи их шапки.
Казалось, слышно было, как деревья шипели, обвиваясь дымом, и когда выскакивал огонь, он вдруг освещал фосфорическим, лилово-огненным светом спелые гроздия слив или обращал в червонное
золото там и там желтевшие груши, и тут же среди их чернело висевшее на
стене здания или на древесном суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе с строением в огне.
Она освещена была двумя сальными свечами, а
стены оклеены были
золотою бумагою; впрочем, лавки, стол, рукомойник на веревочке, полотенце на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, [Шесток — площадка в передней части русской печи.] уставленный горшками, — все было как в обыкновенной избе.
Тяжелая дорогая мебель стояла в обычном чопорном порядке вдоль
стен, обитых коричневыми обоями с
золотыми разводами; покойный Одинцов выписал ее из Москвы через своего приятеля и комиссионера, винного торговца.