Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами врага и все должны единодушно, необоримой,
гранитной стеной встать пред врагом», — в эти грозные дни такие безответственные люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют среди людей разрушительные мысли, идеи. Вполне естественно было вспомнить о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но тут Клим Иванович испугался, чувствуя себя в опасности.
Сонный шум волн гудел угрюмо и был страшен. Вот гавань… За ее
гранитной стеной слышались людские голоса, плеск воды, песня и тонкие свистки.
Всюду встретишь жестокую сцену, — // Полицейский, не в меру сердит, // Тесаком, как в
гранитную стену, // В спину бедного Ваньки стучит.
Неточные совпадения
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой, с одним окном, смотревшим в кирпичную
стену, на большом столе буйно кипел самовар, стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у
стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то
гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не считается, отбросила их в сторону.
Резная работа всюду: на перилах, на
стенах; даже
гранитные поддерживающие крышу столбы тоже изваяны грубо и представляют животных.
Слева в виде длинной зубчатой развалившейся
стены протянулся горный кряж, слагающийся из
гранитных утесов, а справа — широкая долина, по которой извивалась речка, а за ней стоял хмурый елово-пихтовый лес.
В числе их был Красинский: прижавшись к
стене, он с завистью смотрел на разных господ со звездами и крестами, которых длинные лакеи осторожно вытаскивали из кареты, на молодых людей, небрежно выскакивавших из саней на
гранитные ступени, и множество мыслей теснилось в голове его.
Над неприступной крутизною // Повис туманный небосклон; // Tам гор зубчатою
стеною // От юга север отделён. // Там ночь и снег; там, враг веселья, // Седой зимы сердитый бог // Играет вьюгой и метелью, // Ярясь, уста примкнул к ущелью // И воет в их
гранитный рог. // Но здесь благоухают розы, // Бессильно вихрем снеговым // Сюда он шлёт свои угрозы, // Цветущий берег невредим. // Над ним весна младая веет, // И лавр, Дианою храним, // В лучах полудня зеленеет // Над морем вечно голубым.