Она все знает, что может знать взрослая девушка, но никогда в этих случаях не краснеет, а только опускает вниз свои черные длинные ресницы, бросающие синие тени на янтарные щеки, и
улыбается странной, скромной, нежной и в то же время сладострастной какой-то ожидающей улыбкой.
И, если б при этом она не
улыбалась странной своей улыбкой, можно было бы не заметить, что у нее, как у всех людей, тоже есть лицо.
В зале он взглянул на нее: она была слаба, но
улыбалась странной, бессознательной улыбкой, как будто под влиянием грезы.
Николай Всеволодович вдруг стряс с себя его руку и быстро к нему оборотился, грозно нахмурившись. Петр Степанович поглядел на него,
улыбаясь странною, длинною улыбкой. Всё продолжалось одно мгновение. Николай Всеволодович прошел далее.
Неточные совпадения
— Чего ты не понимаешь? — так же весело
улыбаясь и доставая папироску, сказал Облонский. Он ждал от Левина какой-нибудь
странной выходки.
Она не слышала половины его слов, она испытывала страх к нему и думала о том, правда ли то, что Вронский не убился. О нем ли говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо
улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала того, что он говорил. Алексей Александрович начал говорить смело, но, когда он ясно понял то, о чем он говорит, страх, который она испытывала, сообщился ему. Он увидел эту улыбку, и
странное заблуждение нашло на него.
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на
странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору и вместе понимать ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос,
улыбнулся и сказал:
Княгиня не отвечала, но только снисходительно
улыбалась, выражая этим, что она извиняет эти
странные предрассудки в особе, которую так много уважает.
Минут через пять он поднял голову и странно
улыбнулся. Это была
странная мысль. «Может, в каторге-то действительно лучше», — подумалось ему вдруг.