Неточные совпадения
Опять шел Ромашов домой, чувствуя себя одиноким, тоскующим, потерявшимся в каком-то
чужом, темном и враждебном месте. Опять
горела на западе в сизых нагроможденных тяжелых тучах красно-янтарная заря, и опять Ромашову чудился далеко за чертой горизонта, за домами и полями, прекрасный фантастический город с жизнью, полной красоты, изящества и счастья.
Ромашову вдруг показалось, что сияющий майский день сразу потемнел, что на его плечи легла мертвая,
чужая тяжесть, похожая на песчаную
гору, и что музыка заиграла скучно и глухо. И сам он почувствовал себя маленьким, слабым, некрасивым, с вялыми движениями, с грузными, неловкими, заплетающимися ногами.
— Стар я, батюшка, чтобы лгать: седьмой десяток живу! — сказал Плюшкин. Он, казалось, обиделся таким почти радостным восклицанием. Чичиков заметил, что в самом деле неприлично подобное безучастие к
чужому горю, и потому вздохнул тут же и сказал, что соболезнует.
Неточные совпадения
И вот ввели в семью
чужую… // Да ты не слушаешь меня…» — // «Ах, няня, няня, я тоскую, // Мне тошно, милая моя: // Я плакать, я рыдать готова!..» — // «Дитя мое, ты нездорова; // Господь помилуй и спаси! // Чего ты хочешь, попроси… // Дай окроплю святой водою, // Ты вся
горишь…» — «Я не больна: // Я… знаешь, няня… влюблена». // «Дитя мое, Господь с тобою!» — // И няня девушку с мольбой // Крестила дряхлою рукой.
Началась исповедь Ольги, длинная, подробная. Она отчетливо, слово за словом, перекладывала из своего ума в
чужой все, что ее так долго грызло, чего она краснела, чем прежде умилялась, была счастлива, а потом вдруг упала в омут
горя и сомнений.
— Как же я могу помочь, когда не знаю ни твоего
горя, ни опасности? Откройся мне, и тогда простой анализ
чужого ума разъяснит тебе твои сомнения, удалит, может быть, затруднения, выведет на дорогу… Иногда довольно взглянуть ясно и трезво на свое положение, и уже от одного сознания становится легче. Ты сама не можешь: дай мне взглянуть со стороны. Ты знаешь, два ума лучше одного…
— Спасибо ей, она святая женщина! Что я буду таким уродом носить свое
горе по
чужим углам!..
— Как разгорелись, я думаю, красные! — шептала она. — Отчего он не велел подходить близко, ведь он не
чужой? А сам так ласков… Вон как
горят щеки!