Без денег же, хоть
самых маленьких, тяжело живется в солдатах: нет ни чаю, ни сахару, не на что купить даже мыла, необходимо время от времени угощать взводного и отделенного водкой в солдатском буфете, все солдатское жалованье — двадцать две с половиной копейки в месяц — идет на подарки этому начальству.
Неточные совпадения
В бедном еврейском местечке не было ни одного ресторана. Клубы, как военный, так и гражданский, находились в
самом жалком, запущенном виде, и поэтому вокзал служил единственным местом, куда обыватели ездили частенько покутить и встряхнуться и даже поиграть в карты. Ездили туда и дамы к приходу пассажирских поездов, что служило
маленьким разнообразием в глубокой скуке провинциальной жизни.
— Постой, девочка, а ведь я и в
самом деле не все помню. Боевой порядок? Боевой порядок должен быть так построен, чтобы он как можно
меньше терял от огня, потом, чтобы было удобно командовать. Потом… постой…
В первый раз он поднял глаза кверху и в упор посмотрел прямо в переносицу Шульговичу с ненавистью, с твердым и — это он
сам чувствовал у себя на лице — с дерзким выражением, которое сразу как будто уничтожило огромную лестницу, разделяющую
маленького подчиненного от грозного начальника.
— Ах ты, мошенница, куда забралась! — Рафальский повернул голову и издал губами звук вроде поцелуя, но необыкновенно тонкий, похожий на мышиный писк.
Маленький белый красноглазый зверек спустился к нему до
самого лица и, вздрагивая всем тельцем, стал суетливо тыкаться мордочкой в бороду и в рот человеку.
Скосив глаза направо, Ромашов увидел далеко на
самом краю поля небольшую тесную кучку
маленьких всадников, которые в легких клубах желтоватой пыли быстро приближались к строю. Шульгович со строгим и вдохновенным лицом отъехал от середины полка на расстояние, по крайней мере вчетверо больше, чем требовалось. Щеголяя тяжелой красотой приемов, подняв кверху свою серебряную бороду, оглядывая черную неподвижную массу полка грозным, радостным и отчаянным взглядом, он затянул голосом, покатившимся по всему полю...
Ромашову вдруг показалось, что сияющий майский день сразу потемнел, что на его плечи легла мертвая, чужая тяжесть, похожая на песчаную гору, и что музыка заиграла скучно и глухо. И
сам он почувствовал себя
маленьким, слабым, некрасивым, с вялыми движениями, с грузными, неловкими, заплетающимися ногами.
Пока он писал, — горячо и быстро, — он
сам не замечал этих недостатков, но стоило ему рядом с своими страницами прочитать хоть
маленький отрывок из великих русских творцов, как им овладевало бессильное отчаяние, стыд и отвращение к своему искусству.
Игрушка, выточенная из дерева, а в ней еще такая же и еще, штук шесть таких, а в последней,
самой маленькой — деревянный шарик, он уже не раскрывается.
Средства у нас какие; взяли мы эту комнатку, потому что
самая маленькая из всех, да и в честном, сами видим, доме, а это нам пуще всего: женщины мы неопытные, всякий-то нас обидит.
Неточные совпадения
«Найти — найдете
сами вы. // А я, пичуга
малая, // Скажу вам, как найти».
С ним случай был: картиночек // Он сыну накупил, // Развешал их по стеночкам // И
сам не
меньше мальчика // Любил на них глядеть.
Но сие же
самое соответствие, с другой стороны, служит и не
малым, для летописателя, облегчением. Ибо в чем состоит, собственно, задача его? В том ли, чтобы критиковать или порицать? Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? Нет, и не в этом. В чем же? А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем означенного соответствия и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Сие трогательное соответствие
само по себе уже столь дивно, что не
малое причиняет летописцу беспокойство.
Вздернули Ивашку на дыбу, требуя чистосердечного во всем признания, но в эту
самую минуту в пушкарской слободе загорелся тараканий
малый заводец, и все шарахнулись туда, оставив пятого Ивашку висящим на дыбе.