Неточные совпадения
Я
понимаю: поединки между
офицерами — необходимая и разумная вещь.
Эти слова Ромашов сказал совсем шепотом, но оба
офицера вздрогнули от них и долго не могли отвести глаз друг от друга. В эти несколько секунд между ними точно раздвинулись все преграды человеческой хитрости, притворства и непроницаемости, и они свободно читали в душах друг у друга. Они сразу
поняли сотню вещей, которые до сих пор таили про себя, и весь их сегодняшний разговор принял вдруг какой-то особый, глубокий, точно трагический смысл.
А если и уйдут, то ходят потом в засаленной фуражке с околышком: „Эйе ла бонте… благородный русский
офицер… компрене ву…“ [«Будьте так добры… вы
понимаете…» (франц.).]
— Да и вообще ваше поведение… — продолжал жестоким тоном Шульгович. — Вот вы в прошлом году, не успев прослужить и года, просились, например, в отпуск. Говорили что-то такое о болезни вашей матушки, показывали там письмо какое-то от нее. Что ж, я не смею,
понимаете ли — не смею не верить своему
офицеру. Раз вы говорите — матушка, пусть будет матушка. Что ж, всяко бывает. Но знаете — все это как-то одно к одному, и,
понимаете…
Но он все-таки
понял, что был неправ, и потому сейчас же отъехал и с ожесточением набросился на восьмую роту, в которой
офицеры проверяли выкладку ранцев...
Неточные совпадения
Когда после того, как Махотин и Вронский перескочили большой барьер, следующий
офицер упал тут же на голову и разбился замертво и шорох ужаса пронесся по всей публике, Алексей Александрович видел, что Анна даже не заметила этого и с трудом
поняла, о чем заговорили вокруг.
Неужели между мной и этим офицером-мальчиком существуют и могут существовать какие-нибудь другие отношения, кроме тех, что бывают с каждым знакомым?» Она презрительно усмехнулась и опять взялась за книгу, но уже решительно не могла
понимать того, что читала.
— Ну,
понимаю, — отвечал
офицер, внимательно уставясь в горячившегося товарища.
— Прошу не шутить, — посоветовал жандарм, дергая ногою, — репеек его шпоры задел за ковер под креслом, Климу захотелось сказать об этом
офицеру, но он промолчал, опасаясь, что Иноков
поймет вежливость как угодливость. Клим подумал, что, если б Инокова не было, он вел бы себя как-то иначе. Иноков вообще стеснял, даже возникало опасение, что грубоватые его шуточки могут как-то осложнить происходящее.
— Да-с, — говорил он, — пошли в дело пистолеты. Слышали вы о тройном самоубийстве в Ямбурге? Студент, курсистка и
офицер.
Офицер, — повторил он, подчеркнув. —
Понимаю это не как роман, а как романтизм. И — за ними — еще студент в Симферополе тоже пулю в голову себе. На двух концах России…