В лесу, одетом бархатом ночи,
на маленькой поляне, огражденной деревьями, покрытой темным небом, перед лицом огня, в кругу враждебно удивленных теней — воскресали события, потрясавшие мир сытых и жадных, проходили один за другим народы земли, истекая кровью, утомленные битвами, вспоминались имена борцов за свободу и правду.
Неточные совпадения
Внизу мы прошли чрез живописнейший лесок — нельзя нарочно расположить так красиво рощу — под развесистыми банианами и кедрами, и вышли
на поляну. Здесь лежала, вероятно занесенная землетрясением, громадная глыба коралла, вся обросшая мохом и зеленью. Романтики тут же объявили, что хорошо бы приехать сюда
на целый день с музыкой; «с закуской и обедом», — прибавили положительные люди. Мы вышли в одну из боковых улиц с
маленькими домиками: около каждого теснилась кучка бананов и цветы.
Путешествие наше близилось к концу. Сплошная тайга кончилась и начались перелески, чередующиеся с
полянами. С высоты птичьего полета граница тайги, по выходе в долину Амура, представляется в виде ажурных кружев. Чем ближе к горам, тем они казались плотнее, и чем ближе к Амуру, тем
меньше было древесной растительности и больше луговых пространств. Лес как-то разбился
на отдельные куртины, отошедшие в стороны от Хунгари.
Вдруг копчик вылетел
на поляну, высоко взвился и, кружась над косцами, которые выпугивали иногда из травы
маленьких птичек, сторожил их появленье и падал
на них, как молния из облаков.
На маленькой, тесной
поляне валялись бочки из-под дегтя, топырились выкорчеванные пни.
Выше в гору — огромный плодовый сад: в нём, среди яблонь, вишенья, слив и груш, в пенном море зелени всех оттенков, стоят, как суда
на якорях, тёмные кельи старцев, а под верхней стеною,
на просторной солнечной
поляне приник к земле
маленький, в три окна, с голубыми ставнями домик знаменитого в округе утешителя страждущих, старца Иоанна.