Цитаты со словом «подымать»
Веткин
поднял кверху плечи и презрительно поджал губы.
Он
поднял голову с подушки и крикнул...
Этот приторный запах, вместе с пошло-игривым тоном письма, вместе с выплывшим в воображении рыжеволосым, маленьким, лживым лицом, вдруг
поднял в Ромашове нестерпимое отвращение.
Вот она внезапно выпрямилась,
подняла голову кверху и глубоко передохнула… Губы ее шевелятся… «Что она говорит? — думал Ромашов. — Вот улыбнулась. Как это странно — глядеть сквозь окна на говорящего человека и не слышать его!»
Александра Петровна неожиданно
подняла лицо от работы и быстро, с тревожным выражением повернула его к окну. Ромашову показалось, что она смотрит прямо ему в глаза. У него от испуга сжалось и похолодело сердце, и он поспешно отпрянул за выступ стены. На одну минуту ему стало совестно. Он уже почти готов был вернуться домой, но преодолел себя и через калитку прошел в кухню.
— Гипюр. Вы в десятый раз спрашиваете. Шурочка вдруг быстро, внимательно взглянула на подпоручика и так же быстро опустила глаза на вязанье. Но сейчас же опять
подняла их и засмеялась.
Ты маленькая, ты легкая, я бы
поднял тебя на руки, как ребенка.
— Шурочка, как перевести по-немецки — соперник? — спросил Николаев,
подымая голову от книги.
— Унзер? — Шурочка
подняла голову и, прищурясь, посмотрела вдаль, в темный угол комнаты, стараясь представить себе то, о чем говорил Ромашов. — Нет, погодите: это что-то зеленое, острое. Ну да, ну да, конечно же — насекомое! Вроде кузнечика, только противнее и злее… Фу, какие мы с вами глупые, Ромочка.
Подняв глаза к небу и крепко прижав руку к груди, он с жаром сказал про себя: «Клянусь, клянусь, что в последний раз приходил к ним. Не хочу больше испытывать такого унижения. Клянусь!»
Я вижу руку,
подымаю ее квер-ху — это Я.
В первый раз он
поднял глаза кверху и в упор посмотрел прямо в переносицу Шульговичу с ненавистью, с твердым и — это он сам чувствовал у себя на лице — с дерзким выражением, которое сразу как будто уничтожило огромную лестницу, разделяющую маленького подчиненного от грозного начальника.
— Me, мон ами! — Бобетинский
поднял кверху плечи и брови и сделал глупые глаза. — Но… мой дрюг, — перевел он по-русски. — С какой стати? Пуркуа? [Почему? (франц.)] Право, вы меня… как это говорится?.. Вы меня эдивляете!..
— Только кровь может смыть пятно обиды, — вмешался напыщенным тоном поручик Бобетинский и по-петушиному
поднял кверху плечи.
— Да, да, у нее отец проворовался, ей нечего
подымать нос! — кричала Петерсон. — Скажите, пожалуйста, она нам неглижирует [Пренебрегает (от франц. negliger.).]. Мы и про нее тоже кое-что знаем! Да!
— Лукавый старикашка, — сказал Веткин. — Он в К-ском полку какую штуку удрал. Завел роту в огромную лужу и велит ротному командовать: «Ложись!» Тот помялся, однако командует: «Ложись!» Солдаты растерялись, думают, что не расслышали. А генерал при нижних чинах давай пушить командира: «Как ведете роту! Белоручки! Неженки! Если здесь в лужу боятся лечь, то как в военное время вы их
подымете, если они под огнем неприятеля залягут куда-нибудь в ров? Не солдаты у вас, а бабы, и командир — баба! На абвахту!»
— Бить солдата бесчестно, — глухо возразил молчавший до сих пор Ромашов. — Нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права
поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара. Не смеет даже отклонить головы. Это стыдно!
Этот туман медленно колыхался вверх и вниз,
подымая и опуская в своих движениях тело Ромашова, и от этой ритмичной качки сердце подпоручика ослабевало, замирало и томилось в отвратительном, раздражающем чувстве тошноты.
И, высоко
подняв кверху большую рюмку, он заревел во всю мочь своей страшной глотки...
Наступило наконец пятнадцатое мая, когда, по распоряжению корпусного командира, должен был состояться смотр. В этот день во всех ротах, кроме пятой, унтер-офицеры
подняли людей в четыре часа. Несмотря на теплое утро, невыспавшиеся, зевавшие солдаты дрожали в своих каламянковых рубахах. В радостном свете розового безоблачного утра их лица казались серыми, глянцевитыми и жалкими.
Скосив глаза направо, Ромашов увидел далеко на самом краю поля небольшую тесную кучку маленьких всадников, которые в легких клубах желтоватой пыли быстро приближались к строю. Шульгович со строгим и вдохновенным лицом отъехал от середины полка на расстояние, по крайней мере вчетверо больше, чем требовалось. Щеголяя тяжелой красотой приемов,
подняв кверху свою серебряную бороду, оглядывая черную неподвижную массу полка грозным, радостным и отчаянным взглядом, он затянул голосом, покатившимся по всему полю...
Какая-то бодрая, смелая волна вдруг подхватила Ромашова, легко и сладко
подняв его на себе.
У него в роте путем долгого, упорного труда был выработан при маршировке особый, чрезвычайно редкий и твердый шаг, причем солдаты очень высоко
поднимали ногу вверх и с силою бросали ее на землю. Это выходило громко и внушительно и служило предметом зависти для других ротных командиров.
Концом обнаженной шашки он сосредоточенно ковырял землю у своих ног и хотя не
подымал опущенной головы, но чувствовал, что со всех сторон на него устремлены любопытные, насмешливые и презрительные взгляды.
А, вот! — генерал несколько театрально, двумя руками
поднял над головой фуражку, обнажил лысый мощный череп, сходящийся шишкой над лбом, и низко поклонился Стельковскому.
— В-вся рота идет, к-как один ч-человек — ать! ать! ать! — говорил Слива, плавно
подымая и опуская протянутую ладонь, — а оно одно, точно на смех — о! о! — як тот козел. — Он суетливо и безобразно ткнул несколько раз указательным пальцем вверх. — Я ему п-прямо сказал б-без церемонии: уходите-ка, п-почтеннейший, в друг-гую роту. А лучше бы вам и вовсе из п-полка уйти. Какой из вас к черту офицер? Так, м-междометие какое-то…
Ромашов опять подошел к выемке. Чувство нелепости, сумбурности, непонятности жизни угнетало его. Остановившись на откосе, он
поднял глаза вверх, к небу. Там по-прежнему был холодный простор и бесконечный ужас. И почти неожиданно для самого себя, подняв кулаки над головой и потрясая ими, Ромашов закричал бешено...
Ромашов знал, что и сам он бледнеет с каждым мгновением. В голове у него сделалось знакомое чувство невесомости, пустоты и свободы. Странная смесь ужаса и веселья
подняла вдруг его душу кверху, точно легкую пьяную пену. Он увидел, что Бек-Агамалов, не сводя глаз с женщины, медленно поднимает над головой шашку. И вдруг пламенный поток безумного восторга, ужаса, физического холода, смеха и отваги нахлынул на Ромашова. Бросаясь вперед, он еще успел расслышать, как Бек-Агамалов прохрипел яростно...
— Т-ссс! — Золотухин таинственно, с предостерегающим видом
поднял палец кверху. — Подождите. Не мешайте.
Вдруг где-то вдалеке загрохотала телега. Тогда оба торопливо
подняли стаканы, стукнулись ими и одновременно выпили.
Он остановился и
поднял голову кверху. Катя Лыкачева стояла по ту сторону забора на садовой скамеечке. Она была в утреннем легком японском халатике, треугольный вырез которого оставлял голою ее тоненькую прелестную девичью шею. И вся она была такая розовая, свежая, вкусная, что Ромашову на минуту стало весело.
Так же как верю в это вечернее небо надо мной, — воскликнул Назанский, торжественно
подняв руку вверх, — так же твердо верю в эту грядущую богоподобную жизнь!
Он
поднял голову и, хотя она удерживала его за шею рукой, выпрямился на кровати.
Цитаты из русской классики со словом «подымать»
Коренная мчалась нахально,
подымая шею, пристяжные мотали головами, то опуская их к земле, то поднимая, как какие-нибудь отчаянные кутилы.
Но всего интереснее было, что он с каждым поворотом
подымал вверх свой правый кулак, мотал им в воздухе над головою и вдруг опускал его вниз, как будто разбивая в прах какого-то сопротивника.
Ряды мельниц
подымали на тяжелые колеса свои широкие волны и мощно кидали их, разбивая в брызги, обсыпая пылью и обдавая шумом окрестность.
Свершилась казнь. Народ беспечный
Идет, рассыпавшись, домой
И про свои работы вечны
Уже толкует меж собой.
Пустеет поле понемногу.
Тогда чрез пеструю дорогу
Перебежали две жены.
Утомлены, запылены,
Они, казалось, к месту казни
Спешили, полные боязни.
«Уж поздно», — кто-то им сказал
И в поле перстом указал.
Там роковой намост ломали,
Молился в черных ризах поп,
И на телегу
подымалиДва казака дубовый гроб.
Года через два-три исправник или становой отправляются с попом по деревням ревизовать, кто из вотяков говел, кто нет и почему нет. Их теснят, сажают в тюрьму, секут, заставляют платить требы; а главное, поп и исправник ищут какое-нибудь доказательство, что вотяки не оставили своих прежних обрядов. Тут духовный сыщик и земский миссионер
подымают бурю, берут огромный окуп, делают «черная дня», потом уезжают, оставляя все по-старому, чтоб иметь случай через год-другой снова поехать с розгами и крестом.
Синонимы к слову «подымать»
Предложения со словом «подымать»
- Иногда она тихо подымала голову, улыбалась и переговаривалась с дачницами, расположившимися под другими дубами, и опять не спеша опускала глаза на статью по переселенческому вопросу.
- Я вижу, понять меня стоит ему усилия. Он даже поморщился, оттого что больно подымать глаза.
- – Ну, погоди, дочка… Прости… погорячился… Иди к себе… иди! – сказал он наконец тихим голосом, неуверенно подымая руку, чтобы приласкать дочь.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «подымать»
Значение слова «подымать»
ПОДЫМА́ТЬ, -а́ю, -а́ешь и (книжн. устар.) подъе́млю, подъе́млешь. Несов. к подъять; употребляется также как несов. к поднять. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПОДЫМАТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «подымать»
- Любовь и слава, два идола чувственных душ, стоят за флером перед нами и подымают руку, чтобы осыпать нас дарами своими. Сердце бьется в восхитительном ожидании, теряется в желаниях, в выборе счастья и наслаждается возможным еще более, нежели действительным.
- Мы подымаем
винтовочный голос,
чтоб так
разрасталась
наша
отчизна —
как зерно,
в котором прячется поросль,
как зерно,
из которого начался
колос…
- Нам в жизни сделать многое дано.
Я подымаю доброе вино
за новый год, за новые победы,
за жизнь, за новые ее приметы,
за песню тракториста на заре,
где степь спала в ковыльном серебре,
за новые глубины в атомном ядре,
за новостройки и за новоселья,
за новорожденных в этом году,
за честное застольное веселье,
за новый сорт в мичуринском саду,
за новую открытую звезду…
В одном лишь должен отклониться я —
я пью за старую любовь, друзья.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно