Неточные совпадения
Новички робко жались вдоль стен и сидели на подоконниках, одетые в самые разнообразные костюмы: тут
были желтые, голубые и красные косоворотки-рубашки, матросские курточки с золотыми якорями, высокие до колен чулки и сапожки с лаковыми отворотами, пояса широкие кожаные и узкие позументные.
Во втором отделении, куда попал Буланин,
было двое второгодников: Бринкен — длинный, худой остзеец с упрямыми водянистыми глазами и висячим немецким носом, и Сельский — маленький веселый гимназист, хорошенький, но немного кривоногий. Бринкен, едва войдя в класс, тотчас же объявил, что он занимает «Камчатку».
Новички нерешительно толпились вокруг парт.
Новички молчали, но по их горящим глазам видно
было, каким высоким счастьем казалось им обладание редкой игрушкой.
— Ну вот и покупай, и прекрасно, — сунул ему Грузов в руки ящик. — Твой фонарь — владей, Фаддей, моей Маланьей! Дешево отдаю, да уж очень ты мне, Буланка, понравился. А вы, братцы, — обратился он к
новичкам, — вы, братцы, смотрите,
будьте свидетелями, что Буланка мне должен два рубля. Ну, чур, мена без размена… Слышите? Ты, гляди, не вздумай надуть, — нагнулся он внушительно к Буланину. — Отдашь деньги-то?
Шестой урок в этот день
был настоящей пыткой для
новичков.
До глубокой ночи шныряли старички между кроватями первоклассников, подслушивая и подглядывая, не
едят ли они что-нибудь тайком. Некоторые действовали партиями, другие — в одиночку. Если
новичок отказывался «угостить», то его вещи, шкафчик, кровать и его самого подвергали тщательному обыску, наказывая за сопротивление тумаками.
Большинства вещей
новичка, по своеобразному нравственному кодексу гимназии, старичок не смел касаться, но коллекционные марки, перышки и пуговицы, как предметы отчасти спортивного характера, могли
быть отбираемы наравне с гостинцами.
— Да, да, — ликовал
новичок. — Вот-то
будет хорошо!
Конечно, эти самые гостинцы мог «вытрясти из
новичка» и первый встречный второклассник, но, как уже сказано
было выше, авторитет физической силы стоял в гимназии настолько высоко, что ему подчинялись не только за страх, но и за совесть.
Мячков
ел очень мало, а сладкого и совсем не мог
есть по причине дурных зубов. Однако для того, чтоб лишний раз насладиться чьим-нибудь горем, он грабил
новичков наравне с двумя прочими членами партии, уступая им «свою порцию».
Собственно, солидных нельзя
было назвать угнетателями в тесном смысле этого слова, но все же в их обращении с
новичками всегда слышалось наигранное, оскорбительное пренебрежение. Столкнувшись где-нибудь в коридоре или на лестнице с разбежавшимся
новичком, солидный брал его осторожно двумя пальцами за рукав и говорил с брезгливой гримасой на лице...
В этот вечер среди второклассников
было замечено странное, необычное, но глухое оживление. В те свободные полчаса, что давались до вечернего чая, они ходили кучками, по четверо и по пятеро, обнявшись. Говорили о чем-то чрезвычайно горячо, но вполголоса, наклоняясь один к другому и боязливо озираясь по сторонам; при приближении
новичка они замолкали с враждебным видом.
Неточные совпадения
Ноздрев
был очень рассержен за то, что потревожили его уединение; прежде всего он отправил квартального к черту, но, когда прочитал в записке городничего, что может случиться пожива, потому что на вечер ожидают какого-то
новичка, смягчился в ту же минуту, запер комнату наскоро ключом, оделся как попало и отправился к ним.
Письмоводитель смотрел на него с снисходительною улыбкой сожаления, а вместе с тем и некоторого торжества, как на
новичка, которого только что начинают обстреливать: «Что, дескать, каково ты теперь себя чувствуешь?» Но какое, какое
было ему теперь дело до заемного письма, до взыскания!
Когда опекун привез его в школу и посадили его на лавку, во время класса, кажется, первым бы делом
новичка было вслушаться, что спрашивает учитель, что отвечают ученики.
Это, видите ли, — вдруг обратился он ко мне одному (и признаюсь, если он имел намерение обэкзаменовать во мне
новичка или заставить меня говорить, то прием
был очень ловкий с его стороны; я тотчас это почувствовал и приготовился), — это, видите ли, вот господин Крафт, довольно уже нам всем известный и характером и солидностью убеждений.
Затерявшийся и конфузящийся
новичок, в первый день поступления в школу (в какую бы то ни
было),
есть общая жертва: ему приказывают, его дразнят, с ним обращаются как с лакеем.