Своих шиловских дам они сначала называли заочно по именам-отчествам, потом — твоя
Липочка, моя Сашенька и, наконец, просто твоя и моя. Было особенно щекотливо-приятно каждому из них, когда не он, а другой вспоминал за него разные мелочи — и те, которые были на самом деле, и созданные впоследствии воображением.
— Да. И вся вспыхнула. Ты думаешь, это так себе, на ветер сказано? Никогда. Я уж, брат, женщин знаю достоканально, ничего не скажут без цели.
Липочка этим дала тебе намек, если ты хочешь знать.